… – Проверь ее уже, Кейн!…
Я навел зеркало душ и увидел четкую единицу в показателях.
– Мой друг спрыгнул с гребанной крыши. И пока вы тут херней маетесь, какой-то ушлепок ходит себе спокойно по зданию и радуется, что избавился от него.
Она подошла ко мне в плотную и ткнула пальцем в грудь.
– Вы думаете, что его вынудили спрыгнуть?
– Думаю?! Да ты блин не знал его! Синх любил свою жизнь, какой бы всратой она на первый взгляд не была! Когда здание, в котором он снимал картину, поставили под снос, он блин перебивался от одной ночлежки к другой, делил койку с бомжами и единичниками, но на работу приходил так, будто сегодня праздник какой-то. Он был не таким, ясно тебе! Не таким…
Она пошатнулась и сама того не заметила, как прижалась к моему плечу и заплакала. С таким я еще не сталкивался. В отделе на этот счет ничего не говорили, и я повел себя ровно так, как повел бы человек в похожей ситуации. Если я хочу получить от нее больше, я должен расположить ее к себе, показать, как нам важна жизнь ее друга. Я убрал пистолет и положил ладонь на ее спину. В ответ, она прижалась ко мне еще сильнее, обхватила руками ворот футболки, и разразилась слезами. Она старалась спрятать лицо под складками плаща, чтобы я не видел ее потекших ресниц и заплаканных глаз. Я бы не посмотрел на нее, даже если бы она попросила. Я видел лишь обрыв, который простирался за краем перекладины и небо, помутненное тучами.
Вновь заморосил дождь.
…Элайс, гляди, как похоже на море!…
Тогда, 25 лет назад тоже шел дождь. Я так же стоял на крыше, так же слышал хруст щебня под ногами; видел край, чувствовал его близость, чувствовал мамину руку, сжимающую мою ладонь. Мама вся промокла и дрожала от холода. Из-за темноты я почти ее не видел, но слышал, как бился промокший халат о ее ноги. Она улыбалась. Ее губы шевелились, но слов не было. Чего она хотела от меня в тот момент? И почему у меня ощущение, что я этого не сделал?
Я отпустил Клару и подступил к краю крыши. Ветер засвистел в ушах. Впереди не было никакого моря. Я все еще не вижу его, мама…
В глазах помутилось. Я уперся коленями в щебенку и тяжело задышал. Внутри что-то нарастало, расширялось. Оно заполняло собой все, лишая кислорода, заставляя кровь быстрее форсировать по венам. Я не могу вдохнуть, не могу выдохнуть, даже думать нормально не могу. Все уперлось в это ощущение неминуемого взрыва. В какой-то момент, все стихло. Легкие разжались, и воздух сплошным поток повалил внутрь. Я закашлялся и сплюнул скопившуюся во рту слюну. На камнях проступили свежие капли крови.