– К чему воспоминания, если они ничего вам не приносят?
– Они бывают полезны.
– Мы ведем такие высокие разговоры, а я до сих пор не услышала вашего имени. Или пустым запрещено себя называть?
Она отличается от многоликих, с которыми я сталкивался раньше. Большинство и слова связать не могли. Деление влияет на способность мыслить; способность переваривать информацию и выдавать ответ. В голове многоликого мысли рассеяны, они накатывают сплошным потоком и не задерживаются дольше пары секунд. Фактически, в Патриции сейчас сидит девять разных людей, и каждый норовит отнять власть у другого. Её самообладание – вопрос времени и неких условий , которые, как показывает практика, быстро становятся несущественными.
– Я слышала, что пустых набирают из потенциальных многоликих. Ваш распад еще не начался, а вы уже представляете угрозу. Это правда?
– Вам должно быть все равно, кто я и как здесь появился.
– Вы ведь собираетесь отправить меня на лечение?
– При лучшем раскладе.
– Тогда было бы неплохо знать имя своего спасителя.
– Его зовут Элайс, Элайс Кейн.
Я успел забыть о Смите, пока он стоял за дверью. Но стоило ему появиться, и настрой Патриции изменился. Она видела, куда направлен взгляд Джона и поспешила этим воспользоваться. Резко она поднялась, и будто бы случайно ослабила хват. На мгновение, девочка выскользнула из ее рук, и была близка к тому, чтобы упасть. Джон тут же подорвался с места, но едва он успел сделать пару шагов, как Эби снова оказалась в объятиях матери. Вся эта ситуация позабавила Патрицию. Она довольно усмехнулась, натягивая на лицо широкую улыбку.
– Простите. Не удержалась. Вы должно быть из полиции.
– Да, мэм. Джон Смит.
– Еще один Смит. У вашего отца крайне скудная фантазия раз он дал вам свое имя, вместо того, чтобы пораскинуть мозгами. В голове у ваших коллег, должно быть, полная неразбериха.
Душа видит больше разума; слышит больше разума. Она – это бесконечный поток информации, но в отличии от разума не всегда сознаваемый. Расщепление высвобождает накопленный опыт. Многоликие, прошедшие реабилитацию, часто сравнивают свое «превращение» с озарением; будто ты становишься центром всего; сливаешься с ним и не можешь отделиться. Тебя бросает в разные стороны, а когда ты пытаешься склониться к чему-то одному, зацепиться за него и вылезти из этого круговорота, тебя затягивает лишь сильнее. Границы стираются, и ты словно застреваешь среди голосящей толпы, где постепенно теряешь себя.