Затем девушка закрыла глаза, чтобы лучше запомнить запахи момента, – аромат пирога все еще витал в кухне, а сквозь приоткрытое окно до нее доносились ноты жасмина и весенней зелени. Стараясь не дышать, Теона прислушалась к звукам, которыми полнилась комната: голоса Вероники и Бона в станочной комнате, пение птиц за окном, стук колес телеги, которая катилась где-то вдалеке по брусчатой мостовой.
Теона прижала ладони к сердцу, словно стараясь навсегда заключить в нем этот прекрасный момент, и расплакалась – так ей было сейчас хорошо. Когда-нибудь она вынет это воспоминание из сердечной шкатулки, и оно станет для нее поддержкой в тяжелую минуту, или причиной для радости, когда душа наполнится печалью, или просто поводом улыбнуться, поможет разогнать тоску в череде одинаковых ночей, проведенных за станком.
***
Бон распутывал поводья лошадей и не заметил, как Теона возникла рядом. Ее тонкие пальцы робко коснулись его спины. Он отлично помнил каждое такое редкое прикосновение и прекрасно осознавал причину их отсутствия. С одной стороны, вместе с сундуками из замка Сестер Ночи Теона привезла твердую уверенность, что «счастье не для Ткачих». Ткачихи не выходят замуж, Ткачихи живут своей миссией, Ткачихи – жены своим станкам. С другой – она не хотела давать ему надежду на то, что между ними может быть что-то большее, чем дружба, а друзьям касаться друг друга совсем необязательно.
– Пока вы возились со станком, Этин вернулся. В его тубусе не было моей записки. – Она сделала паузу, давая ему возможность оправдаться, но принц молчал. – Спасибо, что пришел и наконец положил конец этой нелепой заочной вражде.
Теона прикусила губу, не решаясь продолжать, но все же заговорила снова:
– Я три года пыталась доказать Веронике, что ты хороший человек и что мне не нужно тебя бояться, но разрушить предубеждения Хрустальной Леди – та еще задачка.
Бон понимал, что у него есть шанс на еще одно прикосновение, пока девушка ничего не подозревает. Он вывернулся, прижал Теону к себе и поцеловал в макушку. Хороший человек так бы не сделал, но принц не мог больше с собой бороться.
– Ну и с чего ты взяла, что тебе не надо меня бояться? – по-доброму рассмеялся он, ощущая, что Теона словно обратилась в камень, – это была ее классическая реакция на любые неожиданные ситуации. – О́ни, я шучу… шучу, прости.