– А потом мы купим три ящика помидоров и будем кидаться ими в прохожих, да?
– Угу, – механически согласилась Теона, впрочем, как и со всем, что Бон говорил раньше.
Принц пришпорил Стоика и в два шага опередил Рысь, преграждая девушке путь.
– Помидоры, О́ни, серьезно?! Мы никуда не поедем, пока ты не скажешь, что с тобой происходит. Вероника все-таки настроила тебя против меня?
– В это, конечно, трудно поверить, Ваше Высочество, но не все в мире происходит из-за Вашей персоны, – огрызнулась девушка, поняв свою ошибку.
Раскрывать свои планы она точно не собиралась. Сделать соучастником единственного друга, к тому же будущего короля Риата, – ну уж нет. Но она хорошо знала этого юношу – он бы не отпустил ее в Келс одну, а ждать две недели до следующих выходных, чтобы сбежать, она бы не смогла. Эта встреча с давним врагом и эта месть были нужны ей как воздух. Теона мало спала, почти не ела, ткала пледы, относила их, даже не улыбнувшись получателю, тренировалась быстро вынимать кинжал и бесконечно гадала, хватит ли ей духа, чтобы отомстить за себя и свою семью.
Ее план на эту поездку был прост: «потеряться» и отстать от Бона – благо в городе праздников это не было сложной задачей. А затем найти ту, что разрушила ее жизнь, и если Великий Черный не остановит, то убить ее. Однако тот факт, что она не может совладать с собой по дороге в Келс и ее выдает волнение, стал для девушки очень неприятным сюрпризом.
– Тогда в чем дело, О́ни? – продолжал настаивать Бон.
Любое промедление могло разрушить ее замысел, поэтому Теона глубоко вдохнула, выдохнула и решила рассказать Бону правду. Почти без утайки.
– Если мы продолжим путь, то я все тебе расскажу, – пообещала она, надеясь как можно скорее снова тронуть коня.
– Это «все» – что-то плохое?
– Смотря под каким углом смотреть, – уклончиво ответила она. – Поехали… пожалуйста.
Бон поворотил поводья Стоика, и тот, освобождая дорогу, встал слева от Рыси. Обе лошади поскакали вперед по узкой дорожке.
Принц ерзал в седле от нетерпения, дожидаясь, пока Теона соберется с мыслями. Однако начать рассказ девушке все же было сложней, чем молчать:
– Ты знаешь, что мое детство прошло не совсем так, как у других Ткачих, – начала Теона издалека. – Обычно девушек забирают из семьи только на год, после того как им исполняется пятнадцать. Я же прожила в Замка Сестер ночи на десять лет дольше остальных.