В кресле, совсем близко, сидел мужчина, его взгляд задумчиво смотрел в никуда. И девушка жадно рассматривала его – это ведь первый живой человек, которого она видит! Определить его возраст оказалось затруднительно – никаких явных признаков старости, лицо гладкое, нет и намека на щетину, но при этом не юное. Ей сложно рассмотреть его полностью и Тридцать немного поворачивает голову, совсем не ожидая, что спазм скрутит мышцы шеи и боль, о которой она уже успела забыть, накатывает волной, медленно, очень медленно стихая.
– Не двигайся девочка, – мужчина, нависнув над ней, смазал ее губы чем-то горько-сладким и Тридцать невольно облизала их. – Вот так, молодец, сейчас станет легче.
Мужчина поспешно вышел из комнаты, не закрывая дверь, было слышно, что по коридору он ускорил шаг, перейдя на бег. А Тридцать поняла, что и правда легче, когда вторая попытка повернуть голову оказалась безболезненной. Она находилась в просторной и очень светлой спальне, нежно-голубые шторы мерно колыхались из-за образовавшегося сквозняка и Тридцать сделала полный вдох свежего воздуха. Больше нет того страшного хрипа и бульканья, поэтому она просто наслаждалась открывшимися ей запахами. От губ пахло горько-сладкими травами, теплом веяло из открытого окна, а цветочные нотки, обоняние улавливало, от подушки. Тридцать было сложно подобрать названия к запахам, но она старалась анализировать и сопоставлять.
На потолке красовалась тонкая роспись в виде цветочных узоров, в ней преобладали лазурные и желтые с золотым отливом цвета. Тридцать даже показалось, что некоторые бутоны на соцветиях мигают, словно светлячки, то становясь ярче, то уходя в более постельные тона, но это точно не часть технологий, в комнате вообще не оказалось ничего, что могло бы указать на прогресс. Нет розеток, нет даже лампочек! Может так только в этой комнате? Может это больничная палата? Нет, тогда бы тут точно были розетки и медтехника.
Почему она собственно тут, а не в больнице? Тридцать попыталась пошевелить рукой, но ее словно что-то держало, задуматься об этом она не успела – в комнату вошли люди. И у нее перехватило дыхание, когда она увидела молодую девушку, такую тонкую, лёгкую, словно сотканную из света влюбленным фрескистом. Но она настоящая – девушка движется и Тридцать завороженно выдыхает.