Последние годы секс с Михаилом был каторгой. Потому что она его не любила. Не прощала. Но надеялась, что всё еще наладится.
Так что секс у Тамары скорее вызывал отвращение.
Просто жить и радоваться. Работать. Тратить деньги только на себя. На море каждый год кататься. Зимой – на Камчатку. В путешествия. Внуками заниматься. Собой. Ради себя. Не более. В крайнем случае – секс – шоп. Но ни боже мой, только не мужчина. Держать на расстоянии. Обходить за километр.
Через год Михаил перестал пить. Стал менеджером. Работал на пару с Ленкой. Ездил за ней на машине по вечерам, ждал с работы. Стал носить очёчки. И пиджачки. Красавец – мужчина. Еще ого-го. Видел Тамару, улыбался, кивал головой, спрашивал, как дела, как дочь. Тамара унимала ненависть и отвечала культурно.
Потом шла пить к Никитиной белое сухое вино. Было жаль свою потраченную молодость. Да и за всю жизнь в целом. Выпивала и цитировала Горького. Со слезами на глазах. Еще Есенина. «Пей со мною, паршивая сука». Никитина хихикала.
Сегодня в магазине встретились с Ленкой.
– Привет, Тамара.
– Здравствуй, Лена, как вы, у вас все хорошо?
– Да. Вот, блинов хочу купить. По скидке. Один плюс один.
Тамара покачала головой. Вот есть деньги у людей, а они какую-то ерунду по скидкам покупают, на качестве жизни экономят. И куда потом эти сэкономленные деньги? На похороны разве что. Впрочем, Тамара никогда не жила богато, ей не понять. Вот она не экономит, вот у нее и денег мало. Зато еда вкусная.
– Мишка блины не любит. И оладьи тоже.
– Да ты что? – удивилась Ленка. – Как это так? Не любить блины?
– Я их готовить не умею. Вкус отбила, наверное.
– Ну, готовые-то можно. Масленица же. Как же без блинов. И сметанки еще. Смотри, тоже скидка.
– Он сметану не ест. Лучше майонез ему бери.
– Майонез вредный.
– Жизнь вообще вредная.
– Тамара, я его от выпивки отучила, что ж я его, от майонеза не отучу? Ой, извини. Извини, а?
– Да нормально все.
– Как квартира? Покупатели нашлись? Мишка к тебе заедет на неделе.
– Не надо. Как покупатели появятся, я дам знать.
– И куда ты потом?
– Дочь к себе зовет. Внук скоро у меня будет. Помощь потребуется, – лихо соврала Тамара, не моргнув глазом.
– Скоро?
– Что – скоро?
– Внук-то скоро родится? Точно внук?
– Ну, через девять месяцев. Может, внучка. Ты пока Мишке не говори. Дочь сглазить боится.