– Последний? Вы имеете в виду тот, что должен был уйти в субботу?
– Да. Других не будет. Египтяне не будут рисковать своими кораблями, и трудно их в этом винить. Пароход ушел сегодня утром, и портовые служащие закрыли свои конторы и погрузились на борт. Говорят, что несколько ранних пташек успели к ним присоединиться, хотя и не знаю, кто их предупредил.
– Но ведь должны быть греческие пароходы? – спросил Гай.
– Нет. Во всяком случае, не для гражданских лиц. Греция перешла на военный режим.
– Воздушного сообщения тоже нет?
– Воздушного сообщения с Египтом здесь никогда и не было.
Глянув на Гая, Гарриет со смехом заметила:
– Свобода – это осознанная необходимость[18].
– А как же Салоники? – продолжал настаивать Гай. – Должен же оттуда идти поезд до Стамбула?
– Это зона военных действий – или же будет ею в скором времени. Как бы то ни было, уже существует приказ: иностранцам запрещено покидать Афины. Вам откажут во въезде в Салоники.
– Вы уверены?
– В такое время всё возможно. Греческие чиновники очень подозрительны.
– То есть мы не можем уехать? Никто не может?
– Возможно, еще будет эвакуационный пароход. Британская миссия полагает, что следует отослать англичанок с детьми. Не знаю. Еще ничего не решено. Если миссис Прингл желает уехать, я, возможно, смогу организовать ей место.
– Я хочу остаться здесь, если это возможно, – сказала Гарриет.
– Вот это правильно! И вообще, к чему эти разговоры о поездах в Стамбул? Мне казалось, что вы оба хотите остаться.
– Это всё россказни миссис Бретт. Теперь Гай уже не хочет работать на Грейси.
– Вот как!
Алан почесал спину собаки носком туфли и улыбнулся так, словно у него что-то болело. Собака с удовольствием потянулась. Подумав несколько мгновений, Алан сказал:
– Миссис Бретт одержимая. Вечно рассказывает какие-то истории о Куксоне и его компании. Я считаю, что с Бреттом обошлись дурно, но он был старым ретроградом, совершенно неспособным к управлению школой. Всю работу выполняли два лектора, которым он нравился. Они уехали, когда директором стал Грейси, как вы уже знаете.
– А что насчет той истории с приемом?
– Это было некрасиво, но она сама спровоцировала их. Она вела себя с Куксоном непростительно грубо. Практически обвинила его в убийстве мужа. Она немного истерична. Вы и сами видели.
– А если бы вы были тогда в городе, то пошли бы на прием к Куксону?