– Это ко мне не относится. Я надеюсь получить место на самолете, но это между нами, разумеется.
– Теперь во главе школы стоит Дубедат? – спросил Гай.
– Ну, кто-то же должен всем этим заниматься, – ответил Грейси. – Но я пока что не знаю, кто займет мое место после моего отъезда. На эту должность есть несколько кандидатов.
– Полагаю, Лондон в курсе…
– Ну что вы, разумеется. Телеграммы ходят туда-сюда. Сейчас на всё уходит столько времени.
– Есть ли вероятность, что это будет Дубедат?
– Имя Дубедата упоминалось, но решать не мне. Назначение будет исходить из Лондона.
Гай уставился на дно стакана, приподняв брови и сжав губы. Встреча с Грейси состоялась, и у него теперь не было причин подозревать сговор. Он посмотрел на Гарриет и поставил стакан, готовясь попрощаться.
– Поскольку сообщения нет, нам придется остаться в Афинах – по крайней мере, на какое-то время, – сказал он. – Полагаю, что вам не хотелось бы, чтобы я болтался тут без дела.
Грейси отмахнулся, словно давая понять, что отказывается обсуждать такой тривиальный вопрос.
– Поговорите с Дубедатом. Сейчас он возглавляет школу. Если не обращаться с ним высокомерно, он сможет вам помочь. Просто будьте поуступчивее.
Принглы стали подниматься.
– Останьтесь. Выпейте еще.
Эти слова прозвучали дружелюбно, но тем не менее отчетливо напоминали приказ. Гай и Гарриет с неохотой сели обратно, не теряя, однако, надежды. Им было некуда идти, а оставшись, они могли еще чего-то добиться.
Грейси снова лег, словно этот разговор утомил его. Раздосадованные гости были не лучшими собеседниками, и он, очевидно, ожидал, что придет кто-то поинтереснее.
– Очень приятная комната, – сказала Гарриет.
Грейси с сомнением огляделся.
– Довольно унылая, вам не кажется? Типичная комната студента. Разумеется, раньше это была молодежная гостиница. Зимой здесь очень холодно. И готовят ужасно.
Пока Грейси жаловался, Гарриет с завистью оглядывала просторное полупустое помещение. Солнце садилось, и комнату заполнили тени, но за окном солнечные лучи еще окрашивали оливы в цвет янтаря. Отраженный свет проникал в комнату, и сумерки были теплыми, словно прожилки в апатите.
Мне бы подошла такая комната, подумала она. Некрашеные полы, пыльный травяной запах, простор, удвоенный благодаря открывающемуся из окон виду, – всё здесь казалось знакомым. На мгновение ей померещилось, что когда-то она уже бывала здесь, но потом это ощущение ушло. Она гналась за ним сквозь воспоминания о прочитанных в детстве книжках, но ее размышления прервал какой-то звук.