– Теперь всё?
Не дожидаясь ответа от Эрика, ибо тот старался вновь наполнить лёгкие, он продолжил:
– Я тебя час искал. Знаешь, зачем?
– Чтобы опять замучить!
– Нет! Ха-ха-ха! Я уезжаю сегодня.
– Уезжай куда хочешь. Я буду только рад! – хищно оскалился Эрик.
Вскинув высоко брови, старший брат внимательно посмотрел на него.
– Уверен? – спросил он и снова ткнул под рёбра.
– Ллойд! – завизжал Эрик. – Не надо!!!
– Будешь скучать по братцу? – вёл допрос старший.
– Да-а!
– Будешь плакать по нему?
– Что? А-ха-ха!
Когда пытка закончилась, отряхнувшись, оба спокойно пошли вместе.
– Куда ты едешь? – робко спросил мальчик.
– Ты уже забыл? – сделал удивлённое лицо Ллойд.
– Ну-у…
– Я наконец поеду служить, – мечтательно произнёс Ллойд. – Я поеду к северным границам или на флот, – больше никуда не желаю. Меня ждёт слава!
– Какая Слава? – спросил Эрик.
– Дурачок! – брат приготовил палец, но малец тут же ретировался на десяток футов от него.
Они дошли до дома. Эрик не спешил заходить и остался за забором. Ллойд вопросительно посмотрел на брата. Он поманил его рукой и подсластил приглашение:
– Мама приготовила пирог, пойдём.
«Пирог» звучало очень вкусно, и Эрик сглотнул слюну, но тут же ущипнул себя за руку и уверенно помотал головой:
– Мне надо ещё кое-куда.
– А-а! Молодой донжуан, – хитро прищурился Ллойд. – Ну, иди.
– Никакой не да-жун-ан! – покраснел мальчик.
– Удачи! – усмехнулся старший и зашагал в дом.
Он умылся из колодца и продолжил свой небольшой путь. Эрик и правда мало ладил с остальными мальчишками, когда своим другом он считал только одного человека.
Мимо знакомых зданий Эрик шёл неспешно, – Ллойд сильно измотал его своими выходками. Он видел покосившийся домик скульптора и рядом с ним ещё цветущую сирень. Старик в потрёпанном сюртуке как раз вышел из своего дома. Руки его как обычно были все белые от кончиков пальцев до запястий. Мелкие крошки потерялись в бороде. Усталые глаза щурились от солнечного света и даже не сразу увидели приближающегося Эрика.
Многие избегали общения со старым скульптором. Особенно после смерти двух его сыновей все только и ждали, когда и он помрёт, чтобы урвать себе кусок от скудного наследства без хозяина. Однако Арнольд ещё выживал на какие-то гроши. Главное, чтобы никто не пришёл к нему как-нибудь ночью с топором… Видя Эрика, скульптор всегда радовался, – бедному старику было совсем не с кем разговаривать, а таким людям, как он, это было очень необходимо. Правда, Эрика часто донимали его скучные монологи об искусстве, жизни, Боге, даже рассказы о давней войне, в которой дядя Арнольд принимал непосредственное участие, которые из уст старика скручивали уши в тонкие трубочки, и, если напихать туда табака, можно было их выкурить, и не один раз, пока старик говорил – и то полезнее будет.