Так продолжалось около трех лет.
Однажды зимой, когда закончился очередной контракт с театром на один из спектаклей, вся труппа отмечала это событие прямо за кулисами. Выйдя из здания театра только в четыре часа ночи, они увидели стоящего у выхода Алексея. Он подошел к Анне и попросил выслушать его по одному делу. «У меня не может быть с вами каких-либо дел», – отрезала Анна. Алексей неожиданно сильно побледнел, взгляд его стал безумным, лицо исказилось судорогами, и с криком он упал в снег, содрогаясь в конвульсиях. «Припадок, – крикнул кто-то, – срочно надо вызвать скорую помощь».
Когда Алексея увезли, кто-то заметил на снегу фотографию: «Смотрите… а ведь это Анна!» Анна взяла фотографию, внимательно посмотрела и сказала: «Да, вроде я, а вроде и нет. Какая-то фотография… как будто старая». Перевернув фотографию, они прочитали: «Алеше от мамы на память».
Алексей сидел, как всегда, на своей койке и покачивался взад-вперед. Еле-еле было слышно только бесконечно повторяющееся: «Почему?..»
Вдруг он увидел, что в палату вошла его мама. Она подошла к Алексею, что-то спросила и, не дождавшись ответа, погладила его по голове. Потом дала ему в руки фотографию; Алексей счастливо улыбнулся и спросил: «Ты еще придешь, мама? Мне так одиноко». «Конечно, Алеша!» – ответила Анна.
Лечащий врач, проходивший мимо палаты, увидел, как Анна гладит по голове Алексея Леонидовича, отвел ее в сторону и сказал: «Мы, к сожалению, вряд ли сможем вывести его из этого состояния. А вы кто ему?»
Анна уже в дверях палаты, обернувшись и увидев качающегося взад-вперед Алексея, неотрывно смотрящего на фотографию в его руках и счастливо улыбающегося, тихо произнесла: «Мама».
Поезд дальнего следования тянулся по российской глубинке не спеша, возвращая меня к родному городу и к морю. Я лежал на верхней полке плацкартного вагона. Люблю смотреть вперед, по ходу поезда, наблюдая, как извивается состав между сопок и лесов на просторах сибирской земли, пересекая бесчисленные реки и речушки, проезжая полустанки, у которых приютились одинокие избы или небольшие поселки. Путь был неблизкий, и в вагоне мне предстояло провести почти трое суток. Именно в плацкартном вагоне чувствуешь, как жизнь кипит вокруг, слышишь, о чем говорят или спорят в соседних купе. Случайный билет в случайное купе и на случайное место объединяет всех едущих вместе; теперь они просто попутчики.