Убедившись, что он ушел, директриса уселась поудобнее и несколько раз выдохнула прежде, чем набрать этот номер. Если все выйдет, как надо, можно будет… Да много чего можно будет. Например, перекрыть крышу, которая вроде бы еще неплоха, но протекает в особо дождливые ночи, купить новое оборудование для кухни, оснастить класс виртэкранами, пополнить библиотеку да и для себя что-нибудь тоже останется.
– Слушаю.
Голос собеседника был отрывист и быстр. Этот голос привык командовать и повелевать, как и его обладатель.
– Господин, вы просили сообщить, если у нас появится подходящий младенец. Вот сегодня ночью нам подкинули одного…
– Я кажется дал четкие указания на этот счет. Прошло слишком много времени, почему вы думаете, что это то, что мне нужно.
– Но, господин, – женщина замешкалась, – у него нет патологий, он абсолютно здоров и…
– Это не показатель. Здоровых младенцев хватает…
– Но он не совсем, чтобы младенец, на вид ему около трех месяцев, или чуть больше…
– И что?
Женщина занервничала. Не ужели же она ошиблась. Неужели. Собеседник собирался уже отключится, когда она вспомнила и просияла:
– Но его пеленки, господин… Они слишком дорогие, чтобы он был обычным младенцем и на них есть вышивка, может это что-то значит…
– Вышивка? Покажите!
Директриса развернула экран так, чтобы можно было рассмотреть люльку, а еще край тонкой белой простыни с нежными голубыми цветами в углу. Изящные стебли вились и свивались, переплетались между собой листья и бутоны чтобы образовать одну только букву «А», с бабочкой над верхней точкой.
Собеседник умолк. Смотрел долго внимательно. Женщина даже перестала дышать на это время.
– Хорошо, – наконец ответил мужчина, – я пришлю кого, чтобы забрали. Вы будете вознаграждены, как договаривались.
– Ну?
– Еще секунду, господин Командор. Наши аппараты точны, но не сиюминутны же. Подождите, пожалуйста. Лаборатория была похожа на лабораторию. Белые стены, прозрачные боксы для исследований, мощнейшие хладогенераторы, длинные столы, полные всяческого оборудования и каких-то склянок. Одни из них дымились, другие вели себя смирно, но тем не менее таили в себе куда более смертоносные вещества, капли которых достаточно чтобы убить целый взвод солдат. Ну и пахло здесь препротивно: дезинсектором, спиртом и еще чем-то таким невообразимо химическим, от чего у Командора сразу заныло плечо и зачесалась пятка. Лаборатория у него ассоциировалась исключительно с госпиталем, где он провел не самый лучший месяц в своей жизни. Это случилось еще пару лет назад, когда он отправился на границу с ящерами и попал в перестрелку. Точнее их патрульный катер просто расстреляли в упор. Из четверых только ему удалось выжить, в последний момент активируя спасательную капсулу. Ящеры долго и нудно извинялись, сетуя на горячность новобранцев. Показательно казнили начальника смены и выплатили компенсацию, столь унизительно маленькую, что на нее можно было разве что пластырь купить. А ему пришлось восстанавливать плечо и часть ноги. Регенерация прошла вполне себе успешно и новые ткани прижились как надо, однако вот иногда реагировали на больничный запах или дурную погоду. Смешно. Доктор говорил, что это просто мышечная память и ничего там болеть не должно. Мол это всё только у тебя в голове. Но ведь болело же. Центрифуга была прозрачной, и Командору ничего не оставалось как, заложив руки за спину, наблюдать как его кровь сначала распадается на атомы и электроны, и на еще более мелкие частицы и как бегут по монитору столбики непонятных знаков и вычислений, сравнивая, анализируя.