– Ыыыый, – тыкнул он себя кулачком в грудь, – Ыыыый. Потом указал на меня.
– Ину-Лат, Ину.
– Ыыу. Ыыу.
– Да, правильно. Меня зовут Ину. Рада познако… Тут я вспомнила, что произошло вчера и мне снова захотелось заснуть, а проснуться уже дома, в своей кровати. Потому что это никакая не правда, просто странный сон. Закрыла глаза, зажмурилась даже. Ну давай! Просыпайся, Ину! Осторожно открыла одни глаз, потом второй. Ущипнула себя за ляжку. Ай! Больно! Ну неееет! Сон был не сон, а кошмарная явь, в которой меня действительно похитили и теперь я… Собственно, а где я?
Огляделась. Мы находились в самой странной комнате, которую я когда-либо видела. Больше всего она напоминала стручок гороха или овальную куколку бабочки. Ни одного прямого угла, пол плавно переходит в потолок, и наоборот. И мебель такая же, вытянутые лежаки в центре, стол без ножек, просто брусок, прикреплён прямо к полу, и две двери по разным сторонам комнаты, сверху рассеянный свет, но непонятно откуда, словно сам потолок его излучает, молочно-белый, полупрозрачный. Действительно, как в коконе. Жаль, что я не могу передать те свои первые ощущения, да и сложно это. Сейчас я могу говорить грамотно, почти так же, как все акваторианцы, а тогда что? Полудикая девчонка в шоке от перемен. Но ладно, постараюсь описать все, что запомнила.
– Да, – продолжила Анетт, – протягивая мне чашу с водой, – Тиберий у нас особенный. Он почти не говорит, но всё понимает. Впрочем, в последнее время тебе придётся увидеть много особенного, девочка. Ведь у тебя начинается новая жизнь. Мы покинули наш мир и как раньше, уже не будет. Я-то ни о чем не жалею. Мы хоть и происходим из царской семьи, но нашему Владыке не родня, а на десятой ветке пятнадцатый лист. То есть родня конечно, но очень дальняя. Из всех привилегий, только это разнесчастное перо павлина, да право носить чалму из ста локтей парчи. Чем Тиберий, (тут она строго взглянула на брата) и пользуется. Так что во дворце нам было нечего делать, а тут пристал акваторианский корабль. Язык их я хорошо знаю. Во дворце выучила. Там много свитков разных, в том числе и об иных мирах. Это в деревне их еще почитают за богов, а у нас все немного проще. Обычные нелюди, хотя и башковитые. Теперь мы артисты в цирке Его Императорского Величества Тиаманта Первого. Нам повезло, что я знаю акваторианский язык, поэтому нас разместили здесь, в каюте, а не в камерах на нижних этажах. Там ужас, что творится. Акваторианцы сначала с ног сбивались, пытаясь всех как-то накормить, напоить и разместить. А как это сделать? Одни едят рыбу, и не терпят мяса, вторые едять только мясо, третьи готовы вообще всех сожрать, до кого дотянутся, кто-то в воде живет, и под водой дышит, а кто и вовсе дышать не сподоблен. Организм у всех разных. Ведь и миров прорва. И у каждого свои законы, обычаи. Хорошо их Командор, мужик башковитый, решил всех заморозить, на весь полет. Там, говорит, на месте разберемся, я чуть ли не в ноги ему упала, говорю, не надо морозить, мы с братом и так долетим, паиньками будем. Ну и вот, нас сюда запихнули, правда не кормили еще, а потом тебя принесли, бедняжку. Ты все спала и спала,худенькая, бледненькая. Аннет потянулась погладить меня по голове, но я отскочила как полудикий тигренок, чуть ли не зашипела.