– Кого других? – тут же уцепилась я, подавив зевок.
– Нечего я тебе не говорила. Отдыхать надо. Кушать хочешь? Тут бульончик есть, – засуетилась она, пытаясь сбить меня с толку.
– Тётя, я ведь всё равно узнаю.
Женщина строго на меня взглянула, но надолго выдержки не хватило.
– Хорошо, скажу, по большому секрету. Троих разодрали. Двух ребят и девочку.
– Кого? – во рту пересохло от страха.
– Я откуда знаю. Жалко, молоденькие совсем. А теперь пора кушать, а то смотреть страшно. Одни глазки остались.
Я послушно съела пару ложек бульона, запила всё морсом и снова уснула. Сил было еще мало, и на долгие бодрствования меня не хватало.
На следующий день я чувствовала себя намного лучше. И пусть ломота в теле и усталость никуда не делись и от одной мысли о прогулке кружилась голова, но, по крайней мере, веки не тяжелели, и спать сильно не хотелось.
– Пап, – широко улыбнулась я отцу, уставшему, но чисто выбритому и причёсанному. – Прости меня.
Он поймал мою ладошку и сжал, хрипло произнеся.
– Никогда не пугай меня так больше. Когда мы нашли вас на берегу… Великие, я решил, что звери и тебя растерзали…
– Я здесь, всё хорошо. – Я мягко высвободила руку и нежно погладила отца по щеке. – Ивар спас нас.
– Да, – нахмурился он. – Спас.
Мы молчали некоторое время, пока я не решилась задать следующий вопрос.
– Пап, тётя рассказала о троих погибших… Не злись на неё, – тут же поспешно добавила я. – Я её заставила. Она сопротивлялась. Правда.
– Ребят уже не вернуть, – отвернувшись, ответил отец.
– Кто это был?
Мне страшно было слышать имена, хоронить тех, кто сейчас в моём сознании был еще жив. Но мне было важно это знать.
– Айола, не стоит.
– Пап, прошу.
Покачал головой, но ответил.
– Киро Зорак…
Веселый, обаятельный паренёк, который никогда не расставался с губной гармошкой, наигрывая озорные мелодии. Балагур и шутник с пронзительно-синими глазами.
– Пио Сэвино…
Рослый, широкоплечий парень. Угрюмый и молчаливый, но добрый. Я хорошо помнила, как, отработав целый сезон в городе, он вернулся к нам и купил в лавке малышне целый кулёк сладостей, которые раздавал всем желающим.
– И Олисия, – тихо закончил отец.
Я не сразу поняла его.
– Леська? – едва слышно переспросила и покачала головой. – Нет, неправда.
Подруга. Жизнерадостная девушка, которая этой осенью собиралась выйти замуж за Гейла. Она почти закончила плести кружева для своего свадебного платья.