В конечном итоге, осколок вынули, раны зашили, забинтовали, накрыли одеялом и оставили русского в покое.
Мужчины, Сава и Давуд, решили допить сливовицу.
– Конечно настоящий хирург зашил бы лучше, – сказал Сава, – но как смог.
– Хорошо ты всё сделал, Сава, – сказал Давуд, наливая сливовицу в стаканы.
– Мусульманам же нельзя, – усмехаясь, сказал Сава, глядя на действия товарища.
– Нельзя, – согласился Давуд, – только я родился и вырос в безбожной стране. И я не знал, что я не серб, и не знал, что муслиманин надо писать с большой буквы, как обозначение народа, согласно правилам сербскохорватского языка, а не с маленькой, как приверженца мусульманской веры. А теперь я превратился в бошняка. Были мы все сербами и не различались, кто какой веры, а теперь вон воюем друг против друга. Вот сегодня солдаты Войска Республики Сербской вместе с русскими побили Армию Республики Босния. Как мне к этому относиться?
– Терпимо. Пройдёт десять, двадцать, тридцать лет и твоим детям, внукам внушат, что бошняки не сербы. Уже внушают. Хотя и ты и я и все наши предки были сербами, только одни мусульмане, а другие православные. И никто не поверит, что мы с тобой за одним столом сливовицу пили. Зачем муслимане расстреляли сербскую свадьбу в прошлом году? С этого всё началось.
– Давай мы ещё с тобой рассоримся. Стравливают нас, а мы поддаёмся. А русские и для меня – братья.
Они проговорили до глубокой ночи. Когда Сава ушёл, русский безмятежно спал и снилась ему его рыжее солнышко Иришка.
Ивкович навещал больного в тёмное время суток, чтобы никто не видел. Русский выздоравливал медленно, без необходимых медикаментов это было и неудивительно.
Александр в полубреде бормотал:
– Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
– Что он бормочет? – спросил Сава.
– Стих какой-то, – пожала плечами Ася, – он постоянно его читает.
– А письмо его родным надо написать. Он приходит в себя? Откуда он, где его родные?
– Из Москвы, там его жена, дети, родители.
– Напишите его жене письмо.
– Что написать, Сава?
– Что её муж Александар здесь, в селе, в Боснии. Не тяжело, но ранен, контужен, выздоравливает. Пусть ждёт его. Число поставьте, сами не подписывайтесь, обратного адреса тоже не надо, напишите, что из Боснии.
***
Ирина гладила бельё, телевизор работал так, для фона, и вдруг она услышала: Александр Монахов. На экране махали паспортами её Сашки и какого-то Владимира Сахнова, говорили о погибших русских наёмниках в свободолюбивой Боснии.