– Ешь-ешь, чего застыл как столбик. Ты сейчас много сил потратил, надо их восполнять.
За лапшой последовала неизменная в местном рационе черемша – на этот раз Мариам запекла её с яйцами. Потом – чай с кизиловым вареньем. Ничего покупного, всё своё, доморощенное или собранное в горах, или выменянное у соседей… Вообще сейчас в ауле жили скудно. Можно сказать, едва сводили концы с концами. Да и откуда взяться особым достаткам, если в последние годы ни промышленного производства, ни сельского хозяйства, ни соцобеспечения – практически никаких институтов, присущих осмысленному человеческому обществу – в Ичкерии не существовало. Пенсию старикам не платили. Работы для молодёжи не имелось абсолютно никакой. Разруха и нищета. Процветали только волчьи стаи ваххабитов, финансировавшиеся из-за рубежа (впрочем, ходили слухи, что отчасти и из Москвы). Потому и сложилось так, что единственными работодателями здесь являлись лихие людишки типа Радуева, Гелаева, Басаева и Хаттаба, а работа заключалась главным образом в разбойных нападениях на сопредельные с Чечнёй российские территории. Правда, платили так называемые полевые командиры довольно неплохо, оттого всё больше аульчан, измаявшись от безденежья и голодухи, уходили в горы и надевали на себя камуфляж… Но ничто не даётся даром, за хорошие деньги приходится и цену платить немалую; поэтому каждый год в ауле число вдов возрастало.
…Никогда прежде ты не замечал, чтобы Мариам была особенной болтушкой. Но во время обеда она щебетала без умолку. О соседях, о каких-то пустяковых происшествиях в ауле. Планировала разные мелочи по хозяйству; расспрашивала тебя о твоей прежней доармейской жизни, о том, сколько у тебя было девушек до неё и любил ли ты хоть одну из них по-настоящему (нет, разумеется, не любил – а что ещё отвечает мужчина в подобных случаях). Просила рассказать о родителях; интересовалась, не были бы они против, если б узнали – ну, скажем, что ты встречаешься с чеченкой (кстати, большой вопрос: отцу это, скорее всего, очень бы не понравилось)… О Мариам ты узнал, что мать у неё – наполовину аварка, а отец – чеченец. Жили в Грозном, но обоих уже нет в живых. Отец попал под машину ещё до войны. Водитель, виновный в наезде, скрылся с места происшествия, его так и не нашли. А мать погибла, можно сказать, из-за этой проклятой разрухи: у неё случился перитонит, но поскольку о «скорой помощи» сейчас можно только мечтать, то в больницу, ясное дело, её доставили поздно… Остался брат. Старший. Он давно живёт в Москве – прописка и всё такое… Словом, гражданин России, повезло ему.