Бабка, кряхтя встала на ноги, и побродив вокруг трона, вынула стальной клин, что удерживал рыцарей на цепи.
– Девочки мои! Это Ронни! Тот самый, что жил с вами в клетке, и сидел на одной цепи. Просто мальчик вырос. Такое с людьми бывает, я знаю, что говорю!
Ощутив свободу движения, грозные рыцари обступили Хаука, стали трогать его, рассматривать. Каждой из дев хотелось к нему обязательно прикоснуться. Почувствовать запах. Полу люди – полу животные так они различают своих.
– Седрик?
– Да? – Седрик вздрогнул, услышав свое имя. Сразу вспомнил, где находится, но не понял, кто его звал.
– Мой господин?! – снова окликнул Хаук.
– Говори… я слушаю, – отозвался Седрик.
– Наш уговор в силе?
– Все в… силе. А какой?
– Трофеи и добыча, – подсказал не весть откуда выросший советник Хамон.
– Верно, трофеи, – поговорил Седрик задумчиво. – Ты решил, чего хочешь?
– Они мой трофей, господин! – Громко заявил Хаук.
– В смысле? Как!? Ты о чем говоришь вообще?
– Эти девы… были мне семьей, господин, пока вы не нашли меня. Я хочу их забрать.
– Забирай одну, черт с тобой,– отмахнулся Седрик.
– Мне нужны все, господин….
– Нет! Да ты видел сколько наших парней они положили!?
– При всем уважении… парни знали на что шли, и у них было оружие.
– Нет! – взбеленился Седрик.
– Мое годовое жалование! – выкрикнул Хаук.
– Да ты сдурел, наверное!? Знаешь сколько стоят одни только доспехи на них!
– Проклятые доспехи. Проклятые мечи. Их не возьмет никто. Даже на переплавку. Да и потом, кому нужны женские латы гигантского размера, да еще так много?!
– Хм… – Седрик задумался, – Твоя правда. Но это ничего не меняет!
– За два года….
– Нет!
– За три!
– Ты посмотри, Хамон! Этот засранец со мной торгуется! Даже если так, трофеи и добыча делятся на всех! Мы наемники, а не сестры милосердия!
Рон поднял голову и обратился к маленькой армии:
– Господа, кто ни будь из вас, еще хочет заявить законные права на эту добычу!?
Никто не ответил. Гробовая тишина. Даже шороха ни единого.
– Вашу то мать! – выругался командир. Затем, подумав минуту, снова обратился к Хауку, уже более спокойно:
– Ну, заберешь ты их. А дальше то что? Куда подашься?