– Мне ребятки из 618-й письмо оставили, может, ты документ в свой архив пристроишь. Пригодится.
Таркус протянул плотный конверт. Я хотел было отказаться, но старичок лукаво ухмыльнулся:
– Прочти, секрета никакого.
Письмо было коротким, всего несколько строк:
«Дорогие наши дети!
Мы никогда больше не увидимся, но знайте, мы не сделали ничего плохого, что бы про нас не говорили. Придет время, и вы все поймете. Надеемся, вы простите нас. Мы вас очень любим. Папа и мама».
– У них были дети? – машинально спросил я.
– Два мальчика и девочка. Здесь остался только старший сын, остальных успели переправить мм… скажем так, в безопасное место. Впрочем, старший вырос и давно себе хозяин.
– Их ведь только что…
– Знаю, – оборвал Таркус, – и они тоже знали. Они были готовы. Иначе не оставляли бы послание.
Теперь старик ничуть не походил на тихого идиотика. Таркус оказался человеком с двойным дном. Или еще одной деталькой паззла, который мне предстояло собрать. Кто он и на чьей стороне, я не понимал. Надо быть осторожнее с ним. Впрочем, жильцы из 618-й были проницательнее меня, но им это не помогло.
Когда наша очередь приблизилась к заветному окошку, Таркус снова стал валять дурака:
– Подайте пропуск ветерану, жертве международной агрессии.
В очереди раздались смешки. Чиновник за окном приема заявок недовольно покосился на старика, который, выпучив глаза, пускал слюни на рубашку.
– Зачем тебе пропуск, дед?
– В магазин вечером выйду да и забуду, как домой вернуться, а тут твои, начальник, оболдуи с автоматом. Разбираться не будут. Тра-та-та – и нет меня. Жить хочу.
– Сиди вечером дома, целее будешь. Следующий!
– Не уважаешь, а зря, – Таркус показал кукиш чиновнику. – Выкуси, начальник. Страна век тебя не забудет.
Непонятный дедушка поковылял прочь, и пока я сканировал отпечаток пальца, получал пропуск и расписывался в журнале контроля, сосед исчез из виду. Как ни странно, мое дело решилось без проволочек, даже осталось немного времени, и я зашел в бар. Над стойкой красовалась табличка «Крепкие напитки сегодня не продаем», завсегдатаи угрюмо смотрели теленовости, в которых новобранцы суетились вокруг абстрактных военных укреплений. Грянул учебный взрыв, один паренек упал навзничь. Кто-то из посетителей выругался.