(КОРНЕЛИЯ возвращается, в том же 1944 г. но раньше. ЕВАНГЕЛИНА наблюдает из теней).
КОРНЕЛИЯ. И вот что еще. Почему ты всюду таскаешь со собой эту глупую книжонку?
ГАРРИ. Она не глупая. Это Шекспир. Шекспир глуп лишь намеренно.
КОРНЕЛИЯ. Носить с собой эту книжонку только потому, что на титуле твоя фамилия. Прям крест для отпугивания вампиров. Пользу она принесет тебе только в одном случае – если кто-то выстрелит тебе в сердце и пуля в ней застрянет. Не знаю, как ты можешь верить в эту суеверную чушь.
ГАРРИ. Я не суеверный, и ни во что не верю. Но я чувствую себя лучше, если книга в моем кармане, и мне всегда есть, что читать. Чем тебе помешала эта книга?
КОРНЕЛИЯ. Меня это раздражает. Люди думают, что я замужем за безумцем.
ГАРРИ. Ты всю ночь бродишь по дому, как зомби, я безумный я?
КОРНЕЛИЯ. Я хожу во сне. Это у меня с детства. Отец привязывал меня ремнем к ножке кровати. Теперь это вернулось. Я просыпаюсь, обнаруживаю, что сижу на заднем крыльце в темноте, и не знаю, как я туда попала. И везде жабы. Почему на нашем заднем крыльце всегда жабы?
ГАРРИ. Я не против того, чтобы ночами ты ходила по дому. Может, однажды мне повезет, ты выйдешь под дождь и тебе унесет в ливневую канализацию. Но в последнее время ты играешь на пианино.
КОРНЕЛИЯ. Ты встаешь посреди ночи.
ГАРРИ. Я встаю, чтобы справить малую нужду. Но не барабаню по чертову пианино, когда это делаю. И что ты пытаешься сыграть? Такое ощущение, что по клавиатуре бегает стая крыс.
КОРНЕЛИЯ. Не знаю я, что играю. Я сплю. Если тебе это не нравится, залей уши воском. Ты все равно глохнешь.
ГАРРИ. Я глохну, слушая, как ты мучаешь пианино в четыре утра.
КОРНЕЛИЯ. Могло быть и хуже. Мой дядя играл на волынке.
ГАРРИ. Я знаю. Кто-то его застрелил. И почему ты продолжаешь мыть руки? Ты постоянно моешь руки.
КОРНЕЛИЯ. Ты половину жизни общаешься с людьми, которые живут на свалке, но тебя волнует, почему я мою руки. Мне нравятся чистые руки. Это преступление? Твои руки всегда грязные.
ГАРРИ. Я мою руки.
КОРНЕЛИЯ. Это не помогает. Дело в деньгах. Ты всегда занимался деньгами. Ты бы наклонился, чтобы вытащить цент из кучки собачьего дерьма. На земле нет ничего грязнее денег.