ДЖУДИ (за сценой). Что?
ПАНЧ. Где мой ужин?
ДЖУДИ. Что?
ПАНЧ. Где мой ужин?
ДЖУДИ. Что? Что? Что?
ПАНЧ. Вот она идет. Я слышу шаги ее маленьких ножек. Она предугадывает каждое мое желание. Да благословит Господь ее мозг-горошинку.
ДЖУДИ (входит). Что? Что такое? Что? Что?
ПАНЧ. Где мой ужин? Где мой ужин? Где мой ужин?
ДЖУДИ. Где твой ужин?
ПАНЧ. Ужин. Ужин. Ужин. Ужин.
ДЖУДИ. Что ты хочешь?
ПАНЧ. Что?
ДЖУДИ. Что ты хочешь? Что ты хочешь? Что ты хочешь?
ПАНЧ. Что я хочу? Я хочу поужинать. Ты что, глухая?
ДЖУДИ. Что?
ПАНЧ. Глухая.
ДЖУДИ. Что?
ПАНЧ. Ужин.
ДЖУДИ. Но что ты хочешь?
ПАНЧ. Я хочу поужинать.
ДЖУДИ. И что ты хочешь на ужин?
ПАНЧ. Что я хочу на ужин?
ДЖУДИ. Именно это я спрашиваю.
ПАНЧ. А что у тебя есть?
ДЖУДИ. Что у меня есть?
ПАНЧ. Я словно говорю с чертовой стеной.
ДЖУДИ. Ты знаешь, что у меня есть. Ты видел, что у меня есть. Ты видел все, что у меня есть.
ПАНЧ. У тебя есть вареники?
ДЖУДИ. Есть ли у меня вареники? Ты знаешь, у меня есть вареники. Ты видел мои вареники. У меня есть вареники, будь уверен.
ПАНЧ. Это то, что я хочу.
ДЖУДИ. Это, значит, ты хочешь. Вареники? Ты хочешь вареники?
ПАНЧ. Я хочу вареники.
ДЖУДИ. Я дам тебе вареники. Я дам тебе вареники.
ПАНЧ. Превосходно.
ДЖУДИ. Вареники.
ПАНЧ. Почему ты не уходишь?
ДЖУДИ. Ты хочешь, чтобы я ушла?
ПАНЧ. Чтобы приготовить вареники.
ДЖУДИ. Я приготовлю твои чертовы вареники.
ПАНЧ. Тогда почему ты здесь?
ДЖУДИ. Младенец.
ПАНЧ. Причем тут младенец?
ДЖУДИ. Именно!
ПАНЧ. Что именно?
ДЖУДИ. И как насчет младенца?
ПАНЧ. Что насчет младенца?
ДЖУДИ. Кто-то должен приглядывать за младенцем, пока я буду готовить вареники.
ПАНЧ. Разве ты не можешь одновременно приглядывать за младенцем и готовить вареники?
ДЖУДИ. Нет, не могу, потому что приготовление за варениками потребует все мое внимание. И приглядывание за младенцем требует все мое внимание. Я не могу одновременно приглядывать за младенцем и готовить вареники, готовить вареники и приглядывать за младенцем. Я сойду с ума. С ума. Я совершенно обезумею.
ПАНЧ. Я вижу.
ДЖУДИ. Ты не видишь. Не можешь видеть. Никогда не видел. Ты слепой. Ты только кричишь и помыкаешь мною. В этом моя трагедия. Если бы не мой милый, милый младенец, думаю, я бы пошла и повесилась на тутовом дереве у сортира. Почему ты такой бесчувственный? Разве ты не можешь быть более ласковым? Каким был во время ярмарки в зеркальном лабиринте, в дождь. Или у обезьянника.