– А где вы взяли удостоверение на имя Захара Дмитриевича Полещука, старшего конюха колхоза «Червоный сноп»?
– Нашел… на дороге…
– А Полещук говорит, что вы чем-то тяжелым нанесли ему удар в затылок, он потерял сознание и вы похитили у него документ. Так это или не так?
– Не так…
– А как?
– Я никакого конюха Полещука не знаю! В глаза не видел!!
– Вы его не видели, а он вас видел? Так, что ли?
– И он меня не видел…
– Однако он вас описывает довольно точно, – достав из папки протокол, подполковник Зубов прочел: «Костюм серый, рост средний, волосы курчавые, глаза маленькие. С тобой говорит, а на тебя не смотрит, нос курносый…» Портрет, а?! Что скажете?
– Ничего не скажу…
– Чемоданы и вещевой мешок, обнаруженные в тележке, принадлежат вам?
– Какие там чемоданы?! Ничего у меня не было!
– Ну, а эти деньги тоже не ваши? – спросил подполковник, положив на стол пачку денег.
– Деньги эти мои.
– Деньги фальшивые. В чемодане было таких денег еще на тридцать тысяч, та же серия и номера по порядку. Я вас спрашиваю в последний раз: ваша фамилия?
– Рубцов Иван Григорьевич.
– Год и место рождения?
– Родился в 1919 году 10 октября в Мелитополе.
– Это все по паспорту?
– Да… по паспорту…
– Плохо сделан. Кустарно.
– Что? – переспросил Рубцов.
– Паспорт, говорю, плохо сделан. Национальность?
– Русский.
– Был русский.
– Нет, почему, я русский.
– Я говорю, был, а не русский! Какой же вы русский, если прибыли ночью из чужой страны на чужом самолете с ядом в одной руке и взрывчаткой в другой. Садитесь, «русский», да не туда, вот здесь, поближе.
Рубцов подошел к столу и сел на край жесткого кресла.
– Вы будете говорить правду? – прямо и неожиданно просто спросил подполковник.
– Нет, – хрипло выдавил из себя Рубцов.
– Почему?
– А зачем? Все равно… – добавил Рубцов и безнадежно махнул рукой.
– Ну вот что, Рубцов Иван Григорьевич, слушайте меня внимательно. Вы пойманы с поличным, при вас обнаружено: рация, с которой предусмотрительно снята фабричная марка, кинопленка большой чувствительности, приспособления для тайнописи, значительное количество взрывчатки, взрывателей и сильно действующие яды; всего этого совершенно достаточно для того, чтобы применить к вам Указ Президиума Верховного Совета СССР от 12 января 1950 года, расстрелять вас, как изменника Родине, шпиона и диверсанта. Если вы хотите, чтобы вам заменили позорную смерть заключением, есть только один путь.