Отец хотел ещё что-то сказать, но замер как это с ним часто бывало. Наверное, получил важное сообщение.
– Оэльрио, мне пора. Вердерион, как-то гладко все у вас выходит, – пытливый взгляд несколько мгновений буравил лицо Верда Аллакири, с которого сияли честные-пречестные глаза. – Как бы там ни было, хочу предупредить, вам нечего делать рядом с моей дочерью и её подругами. Найдите себе кого-нибудь соответствующего вашему положению дел.
Мы с Тильей, переглянувшись, закашлялись, а Верд предпочёл не отвечать, но от меня не укрылось, как упрямо сжались его челюсти. Лорд Сатем исчез, а из нас будто вынули стержни. Тилья с размаху повалилась на кровать, а я уселась прямо на пол. Фух! Кажется, отбились. Стоять остался только Верд.
– Студентка Яррант, чего расселись? Надевайте форму, у нас мало времени.
– Верд, ты шутишь?
– Инструктор Аллакири. Пожалуйста, обращайтесь ко мне, как положено! – даже задремавшая было Тилья удивлённо подняла голову. – Давай-давай, время пошло!
Вот же гадёныш! Умирая от усталости, направилась в ванную и натянула форму для оборота. Вышли мы чинно и даже добрались до тренировочного поля, а там я все же не выдержала и, уперев руки в бока, высказала:
– Инструктор Аллакири, – вышло как-то ехидно, – мы что, и правда, будем заниматься? Вы издеваетесь?
– На самом деле у меня предложение получше, – Верд подошёл близко-близко. Его голос снова зазвучал тепло и тихо – Давай просто поспим? – притянув меня к себе, он перенёс нас в свою комнату.
Верд
Засыпать, обнимая любимую было просто невероятно. Я уже давно не позволял себе подобной роскоши, не путая увеселения с чем-то личным. Слушать её дыхание, чувствовать запах кожи, свежий и ароматный после принятого душа, ощущать тепло её тела. Все это делало меня по-настоящему счастливым. Уснул, укрепившись в мысли, что понял, ради чего стоит переступить через себя, пойти к отцу и помириться наконец. Проспали мы почти до полудня.
Разбуженный робкими поцелуями, подскочил как ошпаренный, не сразу сообразив, что происходит. Смущённая Льяра сидела рядом, закутавшись в простыню. Спецформа для оборота аккуратно висела на спинке стула, вспомнив, как сам её снимал, почувствовал столько всего, чего не мог сейчас себе позволить.
– Я проголодалась. Сильно. Зверски! – она вдруг куснула меня за плечо.