Начиная с осени сорок пятого года, стали приходить с войны демобилизованные солдаты. Редко, очень редко, но дети, приходя в садик, радостно сообщали, что кто-то к ним приехал – отец, дядя, дедушка или какой-то родственник или знакомый.
Если с осени возвращались с войны более интенсивно, то к зиме, а уж тем более к весне, этот процесс практически прекратился.
Дети как бы разделились – одни, счастливые, приходили и уходили с отцами, другие ждали – а вдруг? Ждали и те, кто знал, что отец погиб и не вернется никогда.
Мы не получили похоронку на отца. Не было, вообще не было никаких о нем известий целых шесть лет. Поэтому – ждали. Ждал и я. А как завидовал тем, у кого отцы вернулись! Сколько детских слез от обиды, зависти, пусть даже хорошей и несбывшейся надежды, я пролил в ту зиму и весну сорок шестого года!
И вот подошел праздник 1 Мая. Был чудесный, по-летнему теплый день. Во дворе садика шло построение, готовились на сельскую демонстрацию. Мы построились в колонну по два и уже собирались выходить со двора, как там появился смуглый подтянутый военный, со многими наградами на груди. Он подошел к заведующей и что-то у нее спросил.
И тогда случилось то, что случилось, и я это запомнил навсегда.
Какая-то неведомая сила заставила меня, именно меня и никого другого, пригнуться. Я не знаю, почему это случилось, но это факт.
Заведующая показывает военному на меня и говорит: «А вот он, пригнулся». Военным был мой отец. Ни я его, ни он меня не помнил, но, видимо, что-то есть в нас то, что выше нас самих.
Я помню, как он меня обнял, поцеловал и поднял на руки. Больше об этом дне в памяти не осталось ничего.
Прочувствуйте слова-понятия: голод и холод. Проникнитесь трагическим величием этих славянских понятий, от которых так и тянет чем-то угрожающе-нежизненным, эдаким могильным холодком. Какие-то прозрачно-леденящие и в то же время необратимо неприятные чувства вызывает у людей само произношение этих слов, даже просто так, без увязки с конкретным событием.
К сожалению, а может, и к счастью, мы не всегда вдумываемся или вникаем в суть произносимых нами в обычном обиходе слов. Начинаем их понимать чаще всего только тогда, когда действие или что-то другое, вещное, которое они обозначают, каким-то образом коснется лично нас увязки с конкретными событиями. И, конечно, совсем по-другому понимаешь их значение в трудные времена, когда эта органическая связка холод-голод работает вместе.