В коридоре послышались знакомые шаги, медленные, но энергичные. В палату вошла Машенька, Мария Александровна – востроносая старушка, сохранившая молодые черты одним только душевным усилием и страхом перед старением и смертью. Давала знать о себе и узбекская кровь, текшая по ее высушенному временем телу.
– Сообщили? – моментально посерьезнел Юрий Витальевич.
– Сообщили, – ответила Мария Александровна, усаживаясь на край постели. – Вот, распечатали мне придурки твои.
– Какие придурки?
– Димка с Юркой.
– Чего это они придурки? – обиделся Юрий Витальевич. – Они мне матрас привезли, постелили.
– Угу. – Мария Александровна зло блеснула стеклами очков. – Тебе матрас привезли, а мне чего привезли?
Мария Александровна поморщилась и извлекла из кожаного мешка ворох листков, на которых огромными черными буквами был набран взволновавший Юрия Витальевича текст. Ему не терпелось послушать, однако он все же спросил беспокойно забрюзжавшим голосом:
– А по телевизору сообщили?
Мария Александровна недовольно покачала головой.
– Ты скажи, чтоб сообщили, обязательно сообщили по телевидению.
Супруга Юрия Витальевича ничего не ответила на это, лишь поправила очки с толстыми линзами и принялась читать, медленно, спотыкаясь и раздражаясь от этих своих спотыканий:
– Писатель Мамлеев серьезно болен, ему нужна помощь, – прочитала Мария Александровна.
– Это кто пишет? Какое издание?
– «Аргументы и факты» это.
– Ага, газета такая, – кивнул Юрий Витальевич.
Сосед по палате вдруг заорал одно отчетливое слово: «Сестра!» Он набрал воздух в грудь и вновь крикнул как в последний раз: «Сестра!»
Юрий Витальевич и Мария Александровна тихонько улыбнулись друг другу, как молодые любовники, пойманные за поцелуем советской пенсионеркой. Для пущего удовольствия они удерживали смех в себе, позволяя ему раскатываться жгучим теплом по внутренностям.
– Ладно, ладно, читай давай, читай, – поторопил жену Мамлеев.
– Писатель Мамлеев серьезно болен, ему нужна помощь. Тире. Политолог Белковский, – прочитала Мария Александрова. – Белковский это пишет.
– Кто? – не понял Мамлеев.
– Стасик Белковский, – пояснила Мария Александровна. – Стасик, помнишь?
– А, Белка, – понял наконец Юрий Витальевич. – Ну, читай уже.
И Мария Александровна стала читать:
– Москва, третье июля. Политолог Станислав Белковский заявил, что не разворачивал кампанию по сбору средств Юрию Мамлееву…