– Почему?
– А ты не поняла? Я хочу каждый вечер засыпать с тобой, а утром просыпаться рядом. На всю жизнь. До конца.
– Ты мне делаешь предложение?
– Да. Ты согласна разделить мою жизнь?
– Согласна. Но я ожидала немного другое предложение руки и сердца.
– Я сделаю его еще раз в официальной обстановке. При свидетелях, на коленях и с кольцом. И чтобы была такая свадьба, как тебе захочется, но прошу, давай не тянуть с ней.
– Нет, сейчас некогда. Некогда от слова «совсем». Глеб Ильич затеял с помпой отметить тридцатилетие компании. Событие назначено на конец апреля. Рекламный фильм пройдет в новостях на трех местных и одном центральном канале. Праздник состоится в театре «Красный факел», высокие гости, концерт, банкет. Разве что салюта не будет. Всю неделю совещались, но дел ещё полно.
– Значит, в мае?
– Нет, примета плохая, в «мае жениться – всю жизнь маяться».
– Еще и примета! Ладно, родная, если тебе это важно, согласен. Значит, июнь?
– Отлично! Летняя свадьба. В июне тепло, платье не помнется, прическа не испортится. И будет время на конфеты и букеты.
– Не понял?
– Период ухаживания называют «конфетно-букетным». Хочу побыть невестой, чтобы ты поухаживал за мной.
– Как хочешь. Будут букеты, обещаю. Но такие встречи, как эта, не запрещаются? Да, Алла?
– Ох, Димка! Даже не представляю, как я до следующей встречи доживу! Сознаюсь, я сразу сказала дома, что еду отдыхать не на день, а на два. Я надеялась, что ты проявишь инициативу.
В такси Алла уснула сразу, как села. Ей снились ласковые хаски, пушистый снег, оранжевое солнце…
Кажется, она опять заснула, её разбудил громкий и настойчивый стук в дверь.
– Алла, открой! Алла, это я – деда Глеба.
– Ладно, сейчас.
–Господи! Ну и вид у тебя! Волосы нечесаные, халат. Ты спала? Ведь уже полдень. Это так на тебя не похоже!
– Деда Глеба, спала-не спала, какая теперь разница? Мне вообще всё равно. С этих таблеток я скоро совсем свихнусь.
– А без таблеток?
– Нельзя. Я была буйная, кричала и дралась.
– Аллочка, внучка дорогая! – Он присел на диван, обнял внучку за плечи, прижал к себе, бережно вытирая заплаканное лицо. – Я тебя прошу, выкинь этого сукина сына из головы! Проживешь ты счастливо и без него.
Алла, как в детстве, доверчиво прижалась к родному плечу.
– Я никак понять не могу, как он так скрывался, так врал, в глаза мне смотрел. Мне казалось, я его понимаю, вижу, чувствую. А он всё время притворялся! Какая же я дура! Таким и жить не стоит. Помру – выйдет естественный отбор.