– Нет, Алла! Ты не поняла. Свадьбы не будет, потому что я люблю другую женщину, и уезжаю к ней. Прости, что не сказал раньше, я ошибался в своих чувствах к тебе. Прощай! Официант, стакан воды без газа!
Дима резко поднялся, положил на стол голубую купюру и почти бегом покинул кафе.
Алле показалось, что она оглохла и ослепла. Сквозь звон в ушах пробился невнятный голос.
– А? Что?
– Ваша вода.
В поле зрения возник высокий стакан с водой.
Она схватила его и жадно выпила. Но морок не рассеялся, Димы за столом уже не было. «Он попрощался и вышел… он ушел навсегда… от него осталась только бумажка на столе… он расплатился за воду… он такой воспитанный… он меня бросил, а за воду расплатился…».
– Сволочь! – Не помня себя, закричала Алла и, швырнув двухсотрублевку на пол, в ярости стала топтать её ногами. Она уже не могла остановиться, рыдала в голос, выкрикивала проклятия, вырывалась из чьих-то рук, пока укол в плечо не заставил её отключиться…
Татьяна сидела у кровати спящей дочери в больничной палате. Окно она зашторила, чтобы приглушить свет летнего утра. Осторожно вошла Марина Кабанова, несостоявшаяся сватья, подошла на цыпочках, спросила тихонько:
– Ну, как она?
– Немного лучше, ночь поспала, но это на успокоительных.
– Прямо не знаем, что и думать, – вид у Марины был виноватый. – Как это случилось, где, что за женщина, какая-такая тайная любовь? Даже не говорит, куда он уехал, от семьи скрывается. Ещё бы! Уж отец бы ему объяснил, как поступают порядочные люди. А дед ещё и ремня бы дал. Ой, глаза открыла! Здравствуй, Аллочка! Я тебе черешню принесла. Попробуй, какая сладкая.
– Ох! – Застонала Алла и прикрыла глаза. – Мама, пусть она уйдет! Видеть не могу! Пусть они все уйдут, провалятся к черту!
– Пожалуйста, не обижайся, Марина, но тебе лучше уйти.
– Да я и сама вижу. Ухожу-ухожу!
Алла дождалась, пока закроется дверь за Мариной, и просительно взглянула на мать.
– Мама, забери меня домой, и пусть никто не ходит, не пялится.
– Алла, а ты обещаешь, что дома будешь лечиться, таблетки пить, есть, что дают? А иначе ты ведь не поправишься.
– А смысл? …Ну, ладно, мама, не плачь. Обещаю. Буду.
Алла полу-вспоминала, полу-дремала… Начало февраля. Трехдневная поездка на Алтай. Предгорье, сопки, покрытые густым лесом, живописные скалы, чистый белый снег, журчащие подо льдом горные речки с прозрачной водой. Дима представил её друзьям как свою девушку. Алла знала, что до декабря он встречался с другой (и скорей всего, до неё тоже). «Это всё в прошлом, – категорически заявил он ей. – Теперь есть только ты». Тогда она ему сразу и безоговорочно поверила.