– Сегодня пусть затопят, – согласилась я.
– Ну что там? Проснулась?
Послышался голос моей матушки, пришедшей разбудить меня и пожелать доброго утра. На сегодня она нам наметила немало дел.
– Ой, – Тальма юркнула мне за спину и шепнула: – А вот и тиран тиранов пожаловали.
Я прыснула в кулак, но когда старшая баронесса вошла в спальню, я успела справиться с приступом смеха, вызванного словами служанки. Главный деспот этого дома и гроза маленьких тиранов вошла в мою спальню и лицо ее смягчилось.
– Дитя мое, как же отрадно видеть вас.
– Матушка, я здесь уже третий день, – улыбнулась я и шагнула навстречу, чтобы подставить лоб для утреннего материнского поцелуя.
– И через столько же уедете снова, – вздохнула родительница и деловито потерла руки. – У нас слишком мало времени, Шанни. Приводите себя в порядок, спускайтесь в столовую, а после мы отправимся в столицу. У нас столько дел, столько дел! – воскликнула баронесса и, всплеснув руками, направилась на выход, не забыв сказать напоследок: – И не вздумайте медлить, иначе я напомню вам, что было с девицей О, когда она не желали слушать своей матери.
– Я вскоре буду, ваша милость, – ответила я и обернулась к Тальме: – Действуй, мой дорогой тиран.
– Слушаюсь, ваша милость, – поклонилась мне служанка и поспешила готовить мой сегодняшний наряд.
Вскоре я входила в столовую, где сидели матушка и Амберли. Отец уже успел позавтракать и уехать куда-то. Я не спрашивала – куда, и без того было понятно, что все мы сейчас подчинены одному действу – празднику Амбер. Его готовили с неменьшим тщанием, что и мое совершеннолетие. Платье, пошитое сестрице к этому дню, я уже видела. Амберли, румяная от удовольствия, показала мне его еще в день моего приезда. Наряд и вправду был восхитителен, матушка постаралась на славу. И драгоценный гарнитур уже ждал своего часа, чтобы украсить еще одну юную баронессу из рода Доло, милые туфельки на каблучках лежали в коробке, обтянутой атласом – продумано и подготовлено было всё до самой последней шпильки.
К вечеру мы ожидали прибытия магистра Элькоса, которого должен был привезти дядюшка. Моя радость и предвкушение встречи были понятны, я сгорала от нетерпения узнать, что произошло во дворце за эти три дня и как поживает Его Величество. Прекрасно понимая, что три дня – не тот срок, который может изменить давно устоявшийся порядок придворной жизни, я отчего-то ожидала новостей.