То были так называемые Латинские кресты.
В Улаблейте они были символом спасения.
Однако в разных государствах «Мира Душ» одно и тоже могло нести в себе совершенно разные значения.
И пока в Улаблейте эти кресты считались спасительными. В Аквитане, например, они были символом всего плохо – конца мира.
Под глазами же его были ещё две черные линии, которые хоть и не явно, но выделились из всего его образа.
Именно так сейчас выглядел Пирсхад Кайзер.
Тот самый юноша, который с детства обладал необычным характером, включавший в себя как эгоизм, самолюбие и высокомерие, так и любовь к тем, кого он считал себе близкими.
Пирс всегда хотел быть во всем первым. Никому не планировал уступать. Никогда не сдавался и шел до конца, думая только о своей цели.
Кайзер был настоящим воином.
И хоть пока особых достижений у него не было, кроме кучи побед в подпольных боевых клубах, но он был самым настоящим скоплением огромных перспектив и талантов.
Чего стоили одни его физические характеристики, умение анализировать ситуацию и феноменальная память.
Но было в нашем герое нечто для него самого отвратительное. То, чего он никак не мог принять, а тем более полюбить.
Ещё раз посмотрев на самого себя в зеркало, он скорчил лицо, полное ненависти, злости и презрения, а после сказал:
– Как же ты мог вырасти таким уродом?
И вправду, свою внешность Пирс ненавидел больше чего-либо другого.
А было это совершенно не удивительно, ведь с годами взросления он каким-то образом стал точной копией Белгариона.
Именно его собственная внешность, а также те странные линии под глазами заставляли пламя ненависти в душе героя разгораться с каждым днем всё сильнее и сильнее.
Говоря же о тех линиях…
Они были печатью, поставленной лично Белгарионом.
С одной стороны, она была очередным жестом его доброй воли, который смущал нашего героя, заставляя находиться в постоянном смятении.
Но с другой, это была очередная непреодолимая для Пирсхада стена, о которой он ещё ничего не знал.
Недовольно фыркнув на себя в зеркало, Пирсхад тут же от него отвернулся.
Ему совсем не хотелось видеть ни самого себя, ни тем более Белгариона внутри себя.
Юноша уже направился к своей кровати, чтобы продолжить сон, но…
Вдруг в его комнате раздался странный шум. Это был настоящий грохот. Словно что-то ударилось прямо в стену и чуть насквозь её не пробило.