ногами. Мне показалось, что я превратилась в какое-то
земноводное; я то ли шла, то ли плыла, не разбирая
дороги, топала прямо по лужам – все равно сапоги промокли
насквозь. В какой-то момент, вступив в особо глубокую
лужу, я вдруг почувствовала, что лечу куда-то – действительно,
через секунду я повисла между небом и землей.
Оказывается, я провалилась в канализационный
люк, с которого была снята крышка; не упала вниз я
только потому, что, инстинктивно размахивая руками, я
зацепилась за края колодца и в таком положении и
осталась: руки, раскинутые крестом, на асфальте, а все
тело ниже подмышек – в колодце. Я долго бы так не
продержалась, но меня спасли мальчишки, ошивавшиеся
неподалеку: вытащили, поставили на ноги, вручили чуть не
уплывшие сумку и зонтик. Я горячо их благодарила, на что
они мне ответили: – Ну что вы, тетя! Не стоит благодарности -
вы сегодня уже третья! Паршивцы! Я сижу на кухне, закутанная
в мамин теплый халат, сушу над газом свои вещи и заодно
волосы и даже сварила себе горячий глинтвейн – от простуды.
И не знаю, плакать мне или смеяться. Ну почему я такая невезучая?
А я-то рассчитывала, что фразы типа "вода поднялась на
тридцать сантиметров выше ординара" для меня больше
никогда не будут актуальны!
5 дек, среда. Сегодня приходил муж Риммы, первый
секретарь какого-то обкома (или райкома? Я в них
путаюсь). Мы с Косолаповым долго с ним говорили; он весь
какой-то пришибленный, чувствуется, что любит жену, но
ничего-ничегошеньки не понимает. Я решила, что он,
скорее всего, дефектный шизофреник – если это не
слабоумие на органической почве. Косолапов долго смотрел
на меня жалеючи, потом сказал: "Саша, дорогая, ты забыла,
что на свете существуют просто дураки!". Я долго
хохотала. Подумать только, что такие люди нами управляют!
Суббота. (очевидно, 8 дек. – Л.Н.) Сегодня у меня была
рабочая суббота. Впрочем, у меня почти все субботы
рабочие. Позавчера привезли очаровательного парня, он
пытался повеситься из-за того, что от него уходила жена.
Сегодня нас посетила сия достойная особа; как ни странно,
действительно достойная. Она сообщила, что ее Сергей и
вправду задыхался в петле, даже высунул язык и закатил
глаза; одного только он не предусмотрел: он так слабо
затянул узел на вбитом в потолок у окна крюке, что тот
развязался, и другой конец шнура, перекинутый через