«Неподобное дело, обморочное, бродят в нем, как в тумане, больные ребята, поспешно кивают головами, со всем соглашаются – им кажется, что так им будет лучше. Каждый, как ему велено, старательно самого себя уличает, – да никак не получается, готов показать место, где никогда не был и где, будто бы спрятал вещи убитой, которую не убивал, – да нет на земле такого места. Бредут они кто куда, один в тюрьму на мучительную смерть (смерть от руки уголовников – это мученическая смерть), другой – на казнь. И взрослые, ответственные, они тоже тут, входят в этот бредовый мир как в свой, да сами же они его и скроили, все эти дознаватели, следователи, прокуроры, – и вот теперь тут распоряжаются, назначают, кому что говорить и показывать; в их головах свои жалкие расчеты (извлечь максимальную пользу из больных и беспомощных).
А сами они, между прочим, не дебилы и не олигофрены, хотя они-то как раз «самые душевнобольные и есть, вывихнутые, извращенные – неизлечимые» – так описывала это дело журналист «Литературной газеты» О. Чайковская. Сложно сказать, чем бы в итоге завершилось все происходящее, если бы однажды, благодаря счастливому случаю, Фефилов не был пойман с поличным – его, тащившего труп очередной жертвы, заметил дружинник. До суда серийный убийца не дожил – 30 июля 1988 года его убили собственные сокамерники.
Дело Витебского душителя
Деятельность другого известного маньяка, Геннадия Михасевича, длилась почти вдвое дольше, чем Фефилова. В 1971—1985 годах Михасевич терроризировал территорию Белорусской ССР, убив 36 женщин.
Геннадий Михасевич
Расследование преступлений Витебского душителя также изобиловало несправедливыми решениями. А фокус работы правоохранительных органов Белорусской ССР был шире, чем у их уральских коллег. «Под колпак» попадали не сумасшедшие, а, по сути, все, на кого падало малейшее подозрение. Впрочем, изначально внимание привлекали, естественно, люди с уголовным прошлым. Именно таким человеком оказался расстрелянный в 1980 году Николай Тереня.
Николай Тереня и Людмила Кадушкина
Не имевший определенного места жительства Тереня был задержан вместе с подругой – Людмилой Кадушкиной. И если Хабаров был приговорен к расстрелу при наличии хоть каких-то улик, то в случае с Тереней признательные показания были, по сути, всем, чем обладал суд. Причем на причастности пары к убийству настаивала именно Кадушкина, Тереня же быстро поменял показания. Сложно сказать, имел ли здесь место корыстный мотив, но в итоге Тереня был приговорен к расстрелу, а Кадушкина осуждена лишь на десять лет лишения свободы.