– Конечно-конечно, все сделаю, не волнуйтесь, – закивал тот и хитро улыбнулся: – Надеюсь, получатель сего конверта достоин того внимания, которое вы на него тратите… И вы же помните, миледи, что я глух, слеп и нем. Я совершенно не запоминаю лица и обычно не вижу, кто и когда навещает моих жильцов.
– Конечно, месье Жардо, благодарю, – ответила Анна-Мария с легким кивком головы и вернулась к себе.
…Начинало темнеть, когда она вышла из дома, по-прежнему скрыв большую часть своего лица под вуалью, и поспешила на то место, где ее должен был ждать фиакр Гийома. Тот о чем-то дружно болтал с уличным торговцем, уже торопящимся домой, но при виде известной ему дамы, распахнул дверцу экипажа.
– Добрый вечер, миледи. Куда едем на этот раз?
– В Ситэ.
– В… Ситэ? – опешил кучер. – Сейчас?
– Да.
– Быть может… – начал он, но Анна-Мария не дала ему высказать мысль.
– Если ты боишься, я отправлюсь одна, – произнесла она сдержанно. – Тогда высади меня на мосту.
Не найдя слов для возражения, кучер лишь пожал плечами и запрыгнул на свое место. Экипаж, запряженный парой крепких гнедых, помчался по улицам вечернего Парижа.
Гийом не зря поддался страху при мысли о том, куда предстоит держать путь. Остров Ситэ был местом скопления всех городских пороков, и даже представители правопорядка не рискнули бы отправиться туда в одиночку. Тесные грязные улочки, забитые продажными женщинами, лавки угольщиков с зарешеченными от воров окнами, кабаки, где поножовщина не была редкостью, бесконечные ряды попрошаек… В Ситэ можно было найти исполнителя на самую грязную работу, но также и распрощаться как с деньгами, так и с жизнью, если сделать хоть один неверный шаг. Однако, судя по спокойному голосу дамы под вуалью, она ничего не опасалась. Что бы это могло значить?
С этой тревожной мыслью Гийом остановил фиакр сразу после моста Менял.
– Миледи, – сказал он, открывая окошко. – Прибыли…
– Хорошо. Спасибо.
– Что вы хотите сделать, позвольте спросить?
– Мне нужна одна из тех женщин, которыми, к несчастью, наводнены улицы, – ответила Анна-Мария, однако сочувствия или грусти в ее голосе не улавливалось.
– Вы хотите пойти одна? – осторожно спросил кучер.
– Я не боюсь… Или, что вернее, отказаться от своих намерений не могу.
– Тогда позвольте отправиться мне! – выпалил Гийом и сам испугался своей смелости.