Эйвели. Часть первая - страница 5

^{>(2) отсюда и обычай такой пошёл, ибо говорят эулиен так: всякое дело завершённое дóбро, труд славный, Свет приумноживший, обет исполненный или служение, ежели почтить один из них желает – пусть даст другому простое кольцо из камня или золота, что следует носить, не снимая, дабы одариваемый и сам помнил о цене трудов своих, ибо так надлежит благодарить – свидетельствуя о его Свете.}

И в эту ночь, когда луна была похожа на вино,

что в кубках плещется, не зная меры,

все жизни новой устрашились.

Но Финиар – закрыл глаза и улыбнулся,

но Элкарит воздал хвалу Небесному Отцу,

но Седби на крови поклялся,

что все мечты свои исполнит,

но Эливиен скрылся под водой залива,

но Эликлем с цветов сняла семян.

С рассветом опустел Эйден, и ветер нежный не нашёл своих любимцев.

И пришли три рода и народ их, и встали, и окинули взором землю, и благословил Финиар землю и каждого сына и каждую дочь из эулиен на свой путь, и, тепло попрощавшись, расселились братья и народы их по миру – каждый в свои пределы по всем концам света. С тех пор о роде Грененн и Лиллини и их народах никто не слышал. И так остался Финиар со своим родом и народом его там, где и прежде, и сказал Финиар: – Быть здесь дому. И сказал Эливиен: – Быть дому здесь. И спрашивал Седби в сердце своём: – В чём разница? А Элкарит, увидев в сердце его, отвечал ему: – Брат любимый. Сказал же отец: быть на сем месте жилищу нашему, а брат наш сказал: быть сей земле домом нашим. Так и стала мирная земля их домом и будет им до последнего дня. Был же тогда первый день мая сотого года от рождения Христова, как оставили эулиен Эйден ради рода Адамова.

Тогда же нашёл Финиар место, вдали от прочих, где надлежало эулиен построить свой дом, и среди яблоневой рощи велел построить его. Собрались дети его и эулиен, что пришли с ними, и в семь недель и семь дней все вместе построили дом, что назвали Светлым. И стал тот Дом им всем домом, но Седби не пожелал жить в соподчинении с братьями и сестрой – и отбыл тотчас в другой край, где поставил себе замок и воцарился в нём. Так – Светлый Дом – И́льеи И́и [Íl`ei Íi] есть обитель всех эулиен из рода Финиара, и тех, что пришли с ними, и тех, что позже родились там или пришли туда. Ни на небесах, ни под ними – нет другого такого места, подобного обители, ибо Светлый Дом возводился сообща и с великой Любовью, с памятью и песнями об Эйдене. Красота и великолепие Светлого Дома столь чисты и высоки, что не доступен он никому с гордыней в сердце и тенью в душе своей. И ни тень, ни зло тварного и нетварного мира – не могут приблизиться к нему и потому не в силах пересечь порог его. Подобно немыслимой гигантской горе – Дом тот огромен, и не дом вовсе, а город, где вместился весь народ Финиара и ещё по семь раз вместится столько же. Дом-город разделён согласно частям света, каждая из которых венчается башней и имеет башню посередине с куполом и смотровой площадкой. Западная башня Светлого Дома прозвана Ирисной, и в ней лечат недужных. И над покоями Финиара, просторнейшими во всей обители, также есть башня, и ещё много их высится над всем Светлым Домом, и на иных реют флаги, а с иных эулиен смотрят вдаль и любуются небом. Несколько ярусов в Светлом Доме, счётом двадцать один, скреплённых широкими лестницами и стволами—колоннами в виде деревьев, что сделаны так искусно, что листья и кора кажутся живыми, а вверху, где крона из ветвей и листьев сплетается в потолок высокий и зелёный – поют птицы. С ними же стволы живых деревьев, растущих в Светлом Доме и кронами упирающихся в его своды. Много их в светлых залах. И местами среди их крон ночами проглядываются звёзды, а по утрам в залах слышится птичье пение, и птицы порхают в лучах солнца, ибо прозрачный полог воздвигли эулиен над своими головами, чтобы ничто не препятствовало Свету пребывать с ними. Также текут через Светлый Дом две реки и множество ручьёв, а через искусную мелкую резьбу в стенах – множится Свет. Элкарит сделал так, и тончайшей резьбой покрыл все стены в напоминание о Свете Эйдена. И нет нигде – ни колонны, ни стены, ни угла, что не были бы покрыты резьбой столь искусной и удивительной, что радует ум и сердце. И всё, что покрыто резьбой, всюду разной и щедрой – парит в лучах Света, потому как не только покрыто ею, но и выделано насквозь, и потому всё в обители – пропускает и множит Свет. Так, лишь светлые занавеси в покоях отгораживают их от глаз и приветственно колышутся от лёгкого дуновения или движений. Сиденья и ложа в покоях обиты бархатом и искусно отделаны красным атласом и золотом – белым и красным, и серебром. Ими же щедро украшено всё вокруг, но по скромности, свойственной эулиен, сверкает не золотом, а солнцем. Щедро украшен и выделан Светлый Дом янтарём, что множит Свет, и всюду танцуют золотые отблески его, подобно эулиен, затеявшим праздник. Внутри же Светлый Дом – сплошь из красного дерева, и запах дерева всегда витает в нём, ибо строился Дом тот так, что эулиен старались не рубить деревья, а возводили обитель на могучих стволах растущих рощ, и посему – большая часть Светлого Дома – живые деревья, что стали стенами или колоннами его, ибо так рассчитал и подгадал гений Эливиена, дабы как можно меньше вредить всему живому. Построенный на перекрёстке подземных вод, имеет Светлый Дом в себе ручьи, и бьют в нём триста тридцать три фонтана из золота и серебра, часть из которых с водою пресной, а другая с водой морскою. И ни один фонтан не похож на другой, но напоминает собой о жизни эулиен в Эйдене. Есть в Светлом Доме двести двадцать два ручья, часть из которых с водою пресной, а другая с водой морскою. Кроме фонтанов, есть в Светлом Доме сто одиннадцать статуй, что стоят в залах во всех пределах, в них же повсюду и в переходах стоят сиденья для отдыха и бесед, особенно много их в восточном пределе – подле стволов живых деревьев, где поют птицы и журчит ручей. Там же дышит роща, которую приютил Светлый Дом, объяв, подобно старшему брату, и деревья тянутся ввысь и питаются солнцем, что льётся на них через прозрачный полог. И, хоть эулиен и боятся хвори – двери обители всегда открыты, как и окна, и множество внешних террас, чтобы ветер спокойно мог гостить в Светлом Доме, наполняя его своим дыханием и ароматами цветов и деревьев. И так дышит Светлый Дом в яблоневой роще, вместе с деревьями, образующими его и произрастающими в нём, и эулиен, что расселились там, выбрав себе по пределу и ярусу, семья к семье. Когда же Дом был построен – взял себе Элкарит и народ его восточный предел и нижние ярусы в нём, а Эливиен и Эликлем западный предел и ярусы там. Финиар же поселился в верхних покоях над широкой лестницей, ведущей в просторный изумительный холл у входа, и на стене перед собою зажёг свечи по числу живущих в Светлом Доме, и назвал их именами живущих в нём, и по пламени каждой из свечей – следил за каждым и его судьбою. Поставил Финиар перед собой на стене и другие свечи между зажжённых и вокруг них, и не зажёг и не назвал их. С того дня эти свечи сами потухают и загораются, когда жизнь приходит или уходит из Светлого Дома. И горят они не сгорая, какими их поставил Финиар в тот день. Потому зовётся то место в Светлом Доме – Залом Белых Свечей, и покои Финиара – рядом, в сердце Светлого Дома. И нет прекраснее и милее для сердца любого из эулиен зрелища, чем Свет в окнах Светлого Дома. Он же сам в сумерках похож на светящийся улей, на рой мерцающих огней, и мягок и силён его Свет, исходящий из каждого окна, которое есть в каждых покоях и выходит во внутрь Светлого Дома или наружу. И оттого, что всегда наполнен Дом эулиен внешним и внутренним Светом – зовётся он Светлым.