». Потому что это ощущение – ты. Ты был моим домом, а это все лишь коробка со стенами без тебя. Хочется выбросить все твои вещи, сломать каждую твою любимую фигурку, просто чтобы не видеть эти отголоски тебя, но как бы я не старалась, сколько бы не крушила вещи – ты сидишь в моей голове, а не в этих ни в чем не повинных вещах.
Я не хочу быть здесь одна. Я вообще не хочу быть одна. А я все время одна. Потому что была только с тобой. У меня нет друзей, потому что это были твои друзья. У меня нет коллег, потому что я работала только с тобой. У меня нет семьи, потому что ты был моей семьей.
Медленно продвигаюсь по квартире, то и дело натыкаюсь на обломки нашего прошлого. Может есть лекарство от этой раны в сердце? Может кто—то расскажет мне, что мне делать?
Это звонок? Да, правда, телефон звонит. Артур? Несусь к источнику звука, не успеваю даже посмотреть на дисплей, только бы не отключились, жадно хватаю ртом воздух: «Артур?» На том конце лишь короткое «Нет». А дальше то и не важно. Не Артур. На этом можно было и закончить беседу, если бы я все—таки не расслышала знакомый голос.
– Саш, это я, Ян. Как там у вас дела?
– Ян?
– Да, это я. Все хорошо?
Нет, Ян, все нехорошо. Все очень нехорошо.
– Саш, ты чего молчишь? Он жив?
Жив, почти даже здоров, лежит, а может сидит, странно, впервые не знаю, что именно с ним.
– Не молчи, пожалуйста, не может быть. Он не может умереть. Саша?
– Да, Ян, он жив.
– Господи, как я испугался. Ты чего молчишь тогда? Как он? Ты в больнице все еще?
Рассказать? А как ему рассказать? Привет, знаешь, твой лучший друг и по совместительству мой самый дорогой и любимый человек очнулся, но есть небольшая проблема, он взял и забыл два года жизни, вычеркнул полностью меня из своей головы, последнее что он помнит брак с Аленой и свою старую машину. Нет, я не в больнице, я не могу этого вынести. Не могу видеть, что он с ней, целует ее, любит и помнит ее. А я никто, для него я лишь помощница в издательстве. Я не могу это принять. Мне больно, пусто и одиноко. Я плачу сутки, а слезы не останавливается, сердце болезненно сжимается, когда же оно уже прекратит болеть. Я не могу находиться в нашем доме, где все напоминает о нем, я не могу даже находиться в собственном теле, потому что оно все помнит и каждую минуту напоминает места, где он меня целовал, где обнимал, а где ласкал. Вот такая история. Как там ты, как Москва, закончил дела? Когда возвращаешься?