Но я не понимала почему. На том ужине я видела, как минимум шестерых мужчин, некоторые вообще выглядели так, словно сейчас вынут пистолет и всех расстреляют или еще хуже. Но именно тот Давид пугал. А еще нервировал своим взглядом, будто все вокруг грязь под его ногами.
Когда мы с мамой спустились отец и наш гость с охраной позади входили в гостиную из кабинета.
Они остановились в ожидании нас и все то время пока я шла, следуя за мамой, он прожигал и подавлял. А я задавалась вопросом: «Почему он себе это позволяет?»
– Добрый день, – сразу отозвалась мама и в ответ получила обычный кивок.
– Здравствуйте.
На папу старалась не смотреть иначе заикаться начну. Поэтому мой взгляд был либо на полу тщательно изучающий плитку, либо на стене напротив.
За столом обеденным я чувствовала себя мышью, которой вкололи что-то и вот-вот, подействует. От того наблюдатели следили за каждым движением, точнее наблюдатель был один. Но в этот раз я не реагировала и всячески избегала перекрестных взглядов. Мне хватило последнего случая.
В какой-то момент обеда отцу позвонили и он, извинившись ушел из-за стола. Дальше мама побежала на кухню за десертом, а мы остались вдвоем.
Фасоль, которую я так тщательно пережевывала, вдруг стала резиновой, как мое тело.
– Не смотрите на меня так, – не выдержала и все же сказала. Стало невозможно, но все же добавила: – Пожалуйста.
– Ты чего-то боишься, девочка?
– Нет, это неприятно.
– Неприятно, – усмехнулся тот. – Думаю ты даже не знаешь смысл этого слова.
Хотела ответить, но в комнату вошла мама с большим подносом на руках.
– А вот и пирог, который готовила Самар, – зачем-то солгала она. – Помоги мне дочка.
Беспрекословно встала и начала ставить тарелки, что подавала мама. Мне кажется, что он понял весь подвох, потому что, отправляя кусок десерта в свой рот смотрел на меня.
– Не люблю малину, – оставил свой вердикт и демонстративно отодвинул тарелку.
Тишина звенела, а мы с мамой выпучили глаза.
После этого он осушил бокал и встав поблагодарил за обед. Отец как раз вошел и они, снова негромко говоря вернулись в кабинет.
– Что за дурак, – не удержалась я, вскакивая и собирая тарелки.
– Тише, дочка, – шикнула мама.
– Ты слышала? Как он… – меня переполняла злость.
– Вспомни, кто нас окружает.
– Я помню, но это не мешает мне презирать этот мир и его людей.