– Los, Ivan! – из-за запертой двери донеслась команда на немецком.
Из труб под потолком в помещение пошел густой пар, постепенно выгоняя остатки воздуха. Люди страшно кричали и пытались вырваться из газовой камеры. Становилось все тяжелее дышать. Лёгкие пытались наполниться, но водяной пар не годился для дыхания. Постепенно крики стихли. Люди умирали стоя – в тесноте некуда было даже упасть.
Двери открылись, и мертвые тела стали выпадать из газовой камеры. От удара девочка пришла в себя и тихонько заплакала. Мама лежала рядом с открытыми глазами и молчала. Украинский вахман услышал плач и наклонился над девочкой, другой вытаскивал тело за телом, торопливо рвал щипцами зубы с золотыми коронками и сваливал тела в вагонетку:
– Дивись Микола, ця жидівська курва ще жива!
– Дай її мені, Петро! Дивись, як я її доб'ю!
Второй вахман подошел, вытаскивая штык из ножен.
Сердечко девочки забилось от страха. Она повернулась к матери, в последний раз ища у неё защиты.
Штык пробил её тельце насквозь и глубоко вошел в тело матери. Мыкола отошёл на шаг, любуясь своей работой.
– Як кажуть москалі – гарний натюрморт вийшов.
– Всіх би їх так і жидів і москалів – всіх відразу, – ответил его напарник Петро…
Гюнтер сидел возле монитора и все его тело дрожало. От только что пережил весь ужас, творившийся в газовой камере, страх и боль беззащитного убиваемого ребёнка. Его кулаки сжались, костяшки пальцев побелели. Ему хотелось немедленно броситься и давить этих мразей, убивших миллионы людей.
– Успокойся, Гюнтер. Эти твари все уже давно мертвы, – Макс положил руку ему на плечо.
– Нет, я знаю, что их наследники живы. Они продолжают своё дело и сейчас. Недавно они убили несколько десятков человек. Я сам был этому свидетелем.
– Пойдемте со мной, – сказал Гюнтеру и Максу Троекуров. Они прошли по коридору и зашли в огромный зал, занятый многоэтажным хранилищем для тел. Игорь Петрович подошел к пульту и набрал код. На одном из ящиков загорелась зелёная лампочка. Троекуров выдвинул его наполовину и откинул простыню с лица. На носилках лежало замёрзшее тело. Гюнтер вгляделся в черты лица.
– Если я правильно понимаю, то это тело Дэвида Роквелла?
– Вы абсолютно правы! – Троекуров улыбнулся и задал вопрос, – и как Вы думаете, откуда оно у нас? Абсолютно целое, без каких-либо повреждений!