– Ручки, карандаши, тетрадки…
– Ну-ну… Перегруз у тебя получается…
– Ничего! Как раз для равновесия… С букетом.
– Тоже верно. Молодец! Тогда – поехали!
***
Первый космонавт. Первое сентября и девчонка-первоклашка. Волшебная магия цифр.
Мне было семь, ему – двадцать семь. А через семь лет его не стало… Летчик-космонавт погиб 27 марта…, вскоре после своего дня рождения, при выполнении очередного полета, при так и невыясненных до конца обстоятельствах. Какая страшная… магия цифр… и дат…
Но тогда, в шестьдесят первом, мы беспечно вышагивали по утрам, каждый по своим делам, иногда – вместе, иногда – поврозь, если у него случались ночные полеты или какие-то другие непонятные мне дела. Шли обычно молча. Каждый – в своих мыслях. Иногда он спрашивал:
– Как дела в школе, отличница?
– Нормально, – односложно отвечала я, чтобы поддержать взрослую беседу и не показаться невежливой. Ведь, итак, было все известно… Зачем тогда спрашивать?
Не знаю, как ему…, но мне было просто хорошо… Хорошо, вот так, запросто, идти рядом. Хорошо – молчать, хорошо – дышать одним воздухом. Я не мечтала быть космонавтом, как мальчишки, я не была в него влюблена, как девчонки постарше. Но меня притягивало, словно внутри космонавта был магнит, и хотелось навеки привязаться к нему какой-нибудь веревкой или пусть даже пресловутым шнурком.
Сейчас бы, наверное, сказали, что это необыкновенная гагаринская аура или флюиды… или еще что-нибудь в таком роде… Но в те счастливые для меня дни хотелось воспарить над землей и кружиться… Без всяких научных объяснений. Разве что тяжелый портфель в тот момент мешал…
Нам ничего не нужно было друг от друга, и ничего не связывало друг с другом… как и пару шнурков – каждый сам по себе и затянут в тугой узел. Странная пара, на которую оборачивались ранние прохожие. Но мы были радостны и беззаботны на этих утренних скоротечных прогулках, и нам здорово вместе шагалось – бодро, дружно и по пути…
***
В те годы еще не было специально построенного и благоустроенного Звездного городка. Гагарин и другие будущие космонавты тренировались на военном Чкаловском аэродроме и проходили медицинский контроль в экспериментальном Центре, находившимся в непосредственной близости. Там же располагался и закрытый научно-исследовательский институт, где работал мой отец, врач-испытатель.