Сталин: «Вы, может быть, будете защищать воинство Петлюры?»
Имя Петлюры пугает. Никто не хочет слыть сторонником Петлюры.
Голос с места: «Нет, зачем?..»
Сталин: «Штаб петлюровский если взять, что он, плохо изображён?»
Голос с места: «Мы не обижаемся за Петлюру».
Сталин: «Там есть и минусы, и плюсы. Я считаю, что в основном плюсов больше».
Но спор не утихает и только по истечении третьего часа Каганович закрывает обсуждение…
Украинским товарищам удалось добиться своего. «Дни Турбиных» снимают с репертуара. Заодно был снят «Багровый остров» в Камерном театре и запрещён уже репетировавшийся в Художественном театре «Бег».
А ещё ранее подверглись запрещению: повесть «Записки на манжетах», переиздание сборника сатирических рассказов «Дьяволиада» и издание сборника фельетонов. Запрещены в публичном выступлении «Похождения Чичикова». Публикация 3-ей части романа «Белая гвардия» в журнале «Россия» прервана из-за запрещения журнала.
Булгаков оказался без работы. Его не берут никуда. Он в отчаянии… Он пишет несколько писем Правительству СССР.
«Все мои произведения получили чудовищные, неблагоприятные отзывы, моё имя было ошельмовано не только в периодической прессе, но в таких изданиях, как Б. Сов. Энциклопедия и Лит. Энциклопедия».
«…я обнаружил в прессе СССР за десять лет моей литературной работы 301 отзыв обо мне. Из них: похвальных – было 3, враждебно-ругательных – 298.
…Вся пресса СССР, а с нею вместе и все учреждения, которым поручен контроль репертуара, в течение всех лет моей литературной работы единодушно и С НЕОБЫКНОВЕННОЙ ЯРОСТЬЮ доказывали, что произведения Михаила Булгакова в СССР не могут существовать.
И я заявляю, что пресса СССР СОВЕРШЕННО ПРАВА.
М. Булгаков СТАЛ САТИРИКОМ, и как раз в то время, когда никакая настоящая (проникающая в запретные зоны) сатира в СССР абсолютно немыслима.
ВСЯКИЙ САТИРИК В СССР ПОСЯГАЕТ НА СОВЕТСКИЙ СТРОЙ.
Мыслим ли я в СССР?
Ныне я уничтожен.
Погибли не только мои прошлые произведения, но и настоящие и все будущие. И лично я, своими руками, бросил в печку черновик романа о дьяволе, черновик комедии и начало второго романа «Театр».
Все мои вещи безнадёжны.
Я прошу принять во внимание, что невозможность писать, равносильна для меня погребению заживо.
Я ПРОШУ ПРАВИТЕЛЬСТВО СССР ПРИКАЗАТЬ МНЕ В СРОЧНОМ ПОРЯДКЕ ПОКИНУТЬ ПРЕДЕЛЫ СССР В СОПРОВОЖДЕНИИ МОЕЙ ЖЕНЫ ЛЮБОВИ ЕВГЕНЬЕВНЫ БУЛГАКОВОЙ.