– Понравилось? – с заинтересованным взглядом спросила Катерина.
– Мне очень понравилось, – воодушевленно отвечал Евгений, осматриваясь по сторонам на медленно падающие в сказочном свете уличных фонарей пушистые снежинки.
Идя с ней рядом, Евгений чувствовал необъяснимую радость. Он был истощен и наполнен новыми образами.
– А помнишь, как он ее облил? – спросил он, снова рассмеявшись.
– Конечно, помню, – с легкой укоризной ответила она. – Ты полфильма проколотил ногами передние кресла. – И на ее лице проступила маленькая, но светлая улыбка.
– Я знаю, извини, – произнес он, кивая и набрав полные легкие, замерев на одном месте. – Я старался, честно, но было так смешно, – сказал он, снова ступая по мягкому снежному одеялу и всматриваясь в отпечатки своих подошв. Евгений заметил теплый прощающий взгляд сестры, смотрящей на него, и грустно задумчивый, направленный вдаль улицы, в глубь времени, вовнутрь себя.
Она была на семь лет старше Евгения, она была его любимой двоюродной сестрой, она была девушкой, она была одинока.
Как-то раз нескольким детям в классе, в числе которых была Катерина, дали задание на одну очень странную, но интересную и загадочную тему – написать пару статей на плакате, желательно дополненных красочными рисунками. Тема этой работы была до жути интригующей и звучала вроде «О неопознанных летающих объектах и пришельцах, посещающих Землю».
Евгений стал чутким свидетелем запомнившегося ему на всю жизнь действа и с упоением лицезрел мудрую дискуссию и сдержанную полемику над еще чистым листом белого ватмана.
– Вот, – говорила Татьяна знающе, держа подборку из нескольких мистических журналов, полностью посвященных теме всего загадочного, более того, на обложке одного из них Евгений увидел кричащую надпись, что где-то рядом, не то в соседнем районе, не то в городе или около него, в лесу упала та самая загадочная тарелка с очень зелененькими человечками и что даже были те люди, вступившие с ними в контакт. – Надо выбрать самое интересное.
Открыв один из них, Евгений сразу попал в мир, пробегающий холодными мурашками по его побледневшей коже. Автор незаурядного текста был категорически уверен, что пришельцы, посещающие Землю, разные. Вот, например, эти лесные, с чуть вытянутым черепом и небольшими, чуть больше человеческих, тремя глазами, где третий вычурно располагался на лбу, покрытые шерстью, открывающие рот в голодном зевке, невпопад напичканный акульими зубами, передвигающиеся на двух ногах (когда не в тарелке) и чуть согнувшись, медленно размахивая крепкими руками с четырьмя пальцами на каждой.