Это была абсолютно белая изнутри каюта, достаточно просторная. Сама каюта была шлюзом или камерой первичной обработки. Она больше походила на просторную больничную палату или точнее на ее прихожую с двумя больничными койками и минимумом мебели. Точнее из мебели присутствовал лишь еще стол и два складных переносных стула. Сам центр располагался в конце комнаты и имел еще один дополнительный выход с бронированной дверью. Из холла же цент прикрывался стандартной дверью, которая к тому же была не заперта на замок. Центр представлял из себя длинное узкое помещение. При входе стояли металлические боксы, в которых стояли защитные костюмы и висело несколько защитных устройств. Все было покинуто, только автоматика продолжала свою работу. Журналы отсутствовали, но Петров знал, что пиндосы предпочитают электронные планшеты, с которыми они не расстаются. Впрочем ситуация и так была понятна: океанский челночный лайнер вез очередную партию рабов, которые подвергались стандартной обработке. По прибытии все оставшиеся в живых и ходячем состоянии должны были стать стандартными американскими гражданами с набором базовых умений, базовых поведенческих стереотипов и реакций, а также набором базовых знаний, прежде всего гимна и необходимых поправок к конституции для защиты демократии и свободы за пределами американской зоны влияния. Но что-то пошло не так.
Петров пробежался по аппаратуре. Интерфейс был привычный. Как никак все новое – это хорошо забытое старое, причем обычно сделанное еще при его предшественниках. Многие из них купились на деньги и продали родину. Мало кто из бывших настоящих спецов дожил до старости. Но технологии они все продали. Поэтому Петрову стало достаточно быстро ясна ситуация: пиндосы хлипкие, и у них оператор оказался неспособным справиться с нештатной ситуацией. После этого произошла экстренная эвакуация всего персонала и частично экипажа, а также капсулирование станции с переводом в автономный режим работы. К тому же ядро программы было старым, оно применялось на его родине несколько поколений назад, когда эксперименты проводились в основном на высших приматах и отдельных «добровольцах» из особей человеческого вида. Петров пробежался по настройкам. Ситуация была плохой, но не безнадежной. На корабле большая часть приезжих были с зелеными картами, но была часть нелегалов. Для зеленых карт были сохранены копии матриц мозга, для нелегалов их не было. Но был и приятный момент – набор базовых личностей и аппаратура для ручной коррекции. Петров взялся за привычную работу в спартанских условиях и технологии прошлого времени. В первую очередь он всех усыпил и стер им новую память. Затем «оживил», то есть вернул матрицы мозга всем легалам. Дал им команду встать. После того, как их увели, Петров продолжил свою работу. Он создал нужное количество матриц мозга для оставшихся, распределили их вручную и дал приказ встать. После того, как увели и этих, пошел самый сложный этап. Остались самые сильные, которых программатор не смог подавить, стереть и превратить в послушных машине болванчиков. Петров прошелся вскользь по все оставшимся. Некоторых удалось поднять. Таких увели. До других удалось достучаться. Таких упаковали для отправки в заведения медицины когда-то желтого цвета. С самыми сложными возиться было опасно. Кроме этого, мощностей и возможностей наличной аппаратуры не хватало и необходима была работа слаженной команды нескольких операторов. Ситуация была понятной – наложение нескольких матриц мозга, конфликты и разные уровни коллапса. Поэтому Петров провел визуальный осмотр. Пятеро подавали признаки активной жизни, но Петров не обманывался – это только мышечные реакции. Петров посмотрел на них по другому. Ситуация была плохой. Только трое по его мнению подлежали реанимации, а остальные зачистке. Так и сделали. Этих троих удалось восстановить. За свою работу Петров получил премию.