На самом деле это «когда-то» было всего несколько месяцев назад. Сильвестри уже начала мысленно называть прежнее время «до того дня». До того дня, когда нигилы разрушили немалую часть столицы Вало и убили сотни тысяч гостей. До того дня, когда Республика осознала, что они представляют реальную угрозу. Ее мать, Ченси Ярроу, с самого начала поняла, что нигилы опасны. Край Галактики страдал от их жестокости больше, чем любой другой регион. Ченси и еще несколько перевозчиков добивались, чтобы планеты пограничья объединили силы и попытались обезопасить торговые пути от нигилов, тем более после роспуска «Гильдии Байн». Однако это ничего не дало.
И не уберегло Ченси, которая лишилась жизни из-за нападения разбойников.
Силь смахнула слезы, которые вдруг навернулись на глаза.
– Пожалуйста. Не волнуйтесь, – монотонно проговорил M-227. Его вокодер не обновлялся годами, и за прошедшие несколько месяцев проблема лишь усугубилась. Еще одно дело, которое Силь отложила до той поры, когда появятся свободные средства.
– Слишком поздно, – прошептала девушка, в основном обращаясь к самой себе. Она положила голову на ладони и сделала глубокий вдох, проводя пальцами по черным кудрявым волосам, пока те не встали торчком. Силь любила свой «Зигзаг». Любила летать сквозь черноту космоса и голубое сияние гиперпространства. Ей нравилось заводить новые знакомства и посещать разные места, которые казались невероятно странными и экзотическими. А больше всего нравилось ей то, что никто не задавал никаких вопросов. У Сильвестри было куда больше свободы, чем у многих других восемнадцатилетних девушек в Галактике.
Но с такими успехами она не сможет прокормить ни себя, ни Нито, что уж говорить о ремонте капризного гиперпривода или о модернизации двигателей так, как ей бы того хотелось.
«Зигзаг» рывком вышел из гиперпространства, и все до единой сирены сближения завыли в унисон.
– Стоит отлучиться на минутку, и все разом идет наперекосяк, – сказал Нито Джанаджана, топая по коридору со стороны кают-компании. Салластанин не бежал, просто переставлял ноги чуть шире обычного. В его блестящих черных глазах не отражалось и тени беспокойства, и редко когда доводилось видеть, чтобы его лицевые складки встревоженно топорщились. Силь порой гадала, известно ли ему вообще слово «торопиться» или для него это такое же бессмысленное понятие, как и «не лезть в чужие дела». – Во что ты врезалась?