Осторожно поправила завитушку из горького шоколада поверх кекса и подвинула тарелку ближе. На творение, которому я посвятила половину ночи, хмырь посмотрел со странной смесью брезгливости и мрачного ехидства. Эмоциям, которые он рисовал на лице, я уже давно не верила и фыркнула в ответ.
– Пытаешься задобрить?
Пожала плечами и поймала попытавшуюся сползти от этого жеста шаль. Другого и не ожидала, а всё же… Делаешь тут, стараешься, мучаешь несчастного Лара, чтобы помог, а в ответ – такое. Неужели нельзя было засунуть гордость и желчь куда подальше, принять подарок и поблагодарить? Нет, обязательно надо съехидничать, поддеть, зацепить, воткнуть парочку раскалённых игл в открытую рану, насыпать сверху соли… какие там ещё ухищрения он мог придумать? В чём проблема вести себя так же, как на балу? Я видела своими глазами, каким милым он становился иногда!
Кирино задрал вторую бровь. Конечно, для него я вся как на ладони.
– Мы начали общение не с самой приятной ноты, – сквозь зубы процедила я, взяв себя в руки. – Я подумала, что так мы символически начнём сначала.
Снова извиняться за своё поведение при нашем знакомстве я не думала – хватило и одного раза. И всё же, находиться в постоянном напряжении рядом с Кирино не хотелось. Я отчаянно пыталась найти в нём что-то хорошее, из-за чего могла бы с ним… не знаю, возможно, подружиться? С первого взгляда видно, что ему это не так уж и нужно, однако надежда, как известно, умирает последней. Жалеть он себя не позволил, в прошлый раз пригрозил отдать Цикаде… и всё же, всё же…
– Да. Не с самой, – спокойно продолжил смотреть он. – Ты меня сожгла.
И не поспоришь.
Что ж, если хмырю не хочется есть этот кекс, может, угостить Лара? В конце концов, он столько усилий приложил, чтобы помочь, а я в ответ только на словах поблагодарила. Да и вообще!..
Нет. Нет, так не выйдет. Я обещала Таши присмотреть за Кирино. И только ради мэтра я была согласна терпеть этого гада поблизости… ради мэтра и – информации. Об отце, Цикаде, Жатве, надвигающейся опасности, которую отец пытался остановить. Так что, пускай делает что пожелает, я не отвяжусь так просто.
Взяв тарелку, я шумно опустила её прямо на бумаги. Не хочет по-хорошему – не мои проблемы!
– Давай проясним с тобой один момент, – нарочито тяжело вздохнул Кирино. – Мне не нравятся женщины в принципе, не только ты.