Прежде, чем дверца между отделениями закрылась, Роланд спросил:
– Отец, а что именно ты будешь делать в Брастоке?
Старший Авигнис, обычно, редко посвящал детей в подробности своей работы. Но на сей раз что-то изменилось, и он ответил коротко:
– Ловить ведьму.
* * *
Дождь, мелкий и холодный, серой дымкой застилал небольшой каменный форт и прилегающий поселок с безликими приземистыми домиками, жмущимися друг к другу испуганными овцами. Над узкими, утопающими в жирной грязи улицами торчали шесты с защитными знаками, вдалеке угадывались черные остовы от давнишнего пожарища. Желтым глазом моргал в вышине свет сторожевого маяка.
Со стороны внешних ворот показался странный караван из нескольких разрисованных кибиток, телег и одного большого фургона. Повозки ползли медленно и устало, поскрипывая расшатанными колесами, слабо мерцали фонари над козлами, а закутанные в плащи возницы казались призраками.
Процессия свернула на горбатый мост, ведущий к полукруглой площади перед воротами форта, и Максимилиан наконец рассмотрел рисунки на бортах и флагах. Удивленно охнул, чуть не выбив лбом витраж, торопливо перелез с шершавых досок строительных лесов на приставленную лесенку, съехав вниз. Перепрыгнув покрытые толстым слоем пыли деревянные панели, лежащие здесь еще со времен, когда строительством часовни хоть как-то занимались. Чуть не поскользнулся на мелких камушках, удержал равновесие, побежал к высокой арке выхода, затянутой потрепанной дерюгой. Прокричал громко и звонко:
– Роланд!
Миновав короткий коридор пристройки, Максимилиан оказался в прихожей довольно просторного двухэтажного дома, в котором они с семьей поселились после прибытия в Брасток. Когда-то здесь жил местный светочей[2], совмещающий клерикальную деятельность с лекарской, но несколько месяцев назад он бесследно пропал, и с тех пор дом пустовал. За порядком все это время следила пожилая пара из числа немногочисленных прихожан церкви Света Единого, теперь прислуживающая и помогающая новым хозяевам.
– Роланд! – вновь воскликнул Максимилиан, заглядывая в длинную комнату столовой.
– Зачем так громко, молодой господин? – недовольно пробасил дремлющий у входной двери охранник-кассариец. – Нету их.
– Нету? – Максимилиан затормозил на полпути на лестницу второго этажа. – И матушки нет?