Но девчонка только хмыкнула и покачала головой, а потом кивнула вроде как сама себе и выдала мне на десерт:
– А знаешь, да. В этом все и дело. Ты не такой, я не такая. Небо и земля, божий дар и яичница. Понимаешь, о чем я? – язвительно выдала Арина и окинула меня таким царским, снисходительным взглядом, что мне захотелось отряхнуться.
– Да уж не тупой, – пожал я плечами.
– Вот и прекрасно, – перекинула она свои шикарные волосы с одного плеча на другое.
– Если ты не протирал задницей золотой унитаз, то Арина Толмацкая в твою сторону и не посмотрит. Ясно. Понятно. Нет проблем, – поднял я ладони вверх, а потом принялся записывать уравнение химической реакции.
– Ты когда-нибудь замолчишь? – зашипела опять коброй, и я решил, что пора заткнуться, да и у меня отпало всякое желание говорить с этой коронованной мажоркой.
Остаток урока мы просидели молча. Я злился. Она тоже. Я хотел начать ее ненавидеть, но то и дело вдыхал запах жасмина и сходил с ума. Я совершенно не понимал, какого черта вписался в нее со всей дури, но плыл и не мог остановиться. Штырило и все тут!
Как итог, после первого урока химии на второй я пересел отдельно, а в сторону блондинистой королевишны больше даже не смотрел. Временно не хотелось. Да и не понимал я как пробивать вот такую стену из снобизма и гребанного воспитания, где людей делят не на плохих и хороших, а на бедных и богатых. Я был бедный, а значит плохой? Кто живет по такому принципу вообще? И ладно бы, если бы хоть кто-то в этой чертовой школе на свои модные портки сам заработал. Так нет же…Мама, папа – вот они молодцы, а эти – палец о палец не ударили, а уже нос дерут.
Вот в таких нерадостных думах и прошел последний на сегодня урок. А дальше я, как и просила Марина Альбертовна, задержался, чтобы записаться на еще одну ненужную мне олимпиаду. После в зал, немного помутузить грушу, а потом в бассейн, чтобы остудить разгоряченную кровь. Еще и в библиотеку завернул, чтобы там, в тишине, по-быстрому сделать всю домашку на завтра. И только тогда я вышел из школы. Не раньше.
Во-первых, мне одного раза хватило, как меня провожали диким ржачем и улюлюканьем в спину. Мол, на метро езжу, фи какой. Короче, обламывался я. Самому мне было плевать, но вот видеть в этой стае шакалов Её – в общем, не мог я этого вынести. Поэтому и коротал время, пока золотые детки разъедутся по своим красивым домикам на своих блатных машинках.