– Что? Я обожаю молочные коктейли. А этот очень даже неплох. На вот, попробуй, я и тебе взял, хоть ты его пока и не заслужила.
Хмыкнула и вновь опустила взгляд в тетрадку.
– А вот тут еще и пончики есть, – подразнился я, открыл пакет и протянул ей его под нос.
Не помогло. Сидит…статУя.
– Не хочешь, значит? Ну и ладно, – достал один и смачно откусил, закатывая глаза от удовольствия.
Блин, да, я был сладкоежка. И эту сладкую блондинистую конфету я бы сожрал в два счета. Только вот не хочет она ко мне в руки идти. Сидит вся такая фифа, выпендривается.
– Слушай, – опять потянул я насмешливо, хотя внутри все бурлило, – а может мне опять под кулаки твоего Седых и его дружков бросится, чтобы ты до меня снизошла? Х-м, а это идея.
Молчание. Гробовое, черт побери!
– Ради тебя можно, – пробормотал я тихо и совсем немного подался к ней через стол.
И вот это почему-то и сработало! Откинула ручку и буквально зарычала:
– Ради меня?
– Все, что я делаю – это ради тебя, Арина, – не отводя от ее раскрасневшегося личика глаз, четко и уверенно произнес я.
– Лжец, – хмыкнула она и поджала губы, – как я и говорила.
– Есть повод мне не верить? – наклонил я голову на бок.
– О, да, Гордеев! Хотя мне на это и плевать, знаешь ли. Я просто констатирую факт, только и всего, – сложила руки на груди. На такой красивой груди, ой, мама дорогая!
– Очень интересно, но ничего не понятно, – откинулся я на спинку стула и поскреб пальцами подбородок.
Отхлебнул опять коктейля, посмотрел в окно, нагнал нужную порцию напряжения и только тогда спросил.
– Ты из-за того, что ко мне Сажина заходила, взбеленилась?
– П-ф-ф, – слишком громко фыркнула и закатила глаза.
– Она просто друг! Ясно? Боже… Ну что тебе не так? – чуть ли не взмолился я, а потом взял и вместе со стулом практически телепортировался к ней под бок.
– Гордеев, – предостерегающе шикнула моя строптивая блонда.
– Да, погоди ты. Я тебе что-то скажу и обратно, – положил я руку на спинку ее стула.
– Не хочу тебя слушать, – схватила стаканчик с коктейлем и нервно закрутила его в руках.
– А я не хочу, чтобы ты на меня дулась. Ведь ты же дуешься? – и пальцами легонько заправил выбившуюся прядку ей за ухо.
Оба перестали дышать. И даже стаканчик в ее руках на пару мгновений замер.
– Вовсе нет, – качнула она головой.
– Ладно. Принято. Нет, так нет. Но и идти со мной на Осенний был ты не хочешь. А я только об этом и мечтаю. Понимаешь? Потому и уперся рогом, – талдычил я ей, как неразумному ребенку.