Давно прошли те времена. Сегодняшних эмигрантов интересует совершенно другое – свобода в буквальном и переносном смысле этого слова. И эта свобода создает возможность самовыражения, реализацию потенциальных способностей, как собственных, так и детей, получающих образование в лучших гимназиях и престижных университетах различных стран. Людям хочется познакомиться с миром, увидеть его достопримечательности и красоты. И если в России это стало доступно лишь хорошо обеспеченным семьям, за ее рубежами подобное могут осуществить все желающие, имеющие даже среднюю заработную плату.
Поколение родителей, покидавших страну в волны советско-российской эмиграции, хорошо описано в книге под редакцией Ю. А. Левады «Советский простой человек. Опыт социального портрета на рубеже 90-х»[1]. Главным качеством этого «особого человека», по мнению исследователей, была установка на выживание. Очевидно, она и заставила смельчаков не просто следовать ей, а и искать лучшие условия для самосохранения. Еще одной важной установкой оказалась ориентация на покорность и незаметность. Но покидающие страну не хотели быть незаметными и покорными. А внушение на противопоставление «нашего» и «чужого» склоняло выбрать преимущества «чужого», несмотря на призывы к «пещерной изоляции». Желание «собственного пути» нравилось не каждому, узнавшему о многообразии других путей. К сожалению, родимые пятна «комплексов имперского превосходства и собственной исключительности» мешали некоторым эмигрантам стать своими в стране переезда.
Безусловно, нет смысла перечислять все «тату СССР» эмигрантов конца ХХ и начала ХХI века. Важно то, что даже резкое изменение жизни после развала Союза не избавило от клейма «родился в СССР» до сих пор даже некоторых из тех, кто пришел в этот мир после распада советской империи. Эти дети с дошкольного возраста уже были загипнотизированы воспоминаниями родителей, строивших социализм в самой уникальной стране мира. И тем не менее оказалось, что даже они не прочь эмигрировать из постсоветского рая.
Однако и у этих постсоветско-советских родителей, помимо остатка внушенного, но так и неувиденного, появились и собственные отличия, во многом сходные с отличием их детей от поколений советских бабушек и дедушек.