– Я, признаться, не знаю, как начать… – сказала она, уводя меня от толпы.
– Начни как-нибудь, а там разберёмся, – со вздохом предложила я.
– Понимаете, Вася, он такой, такой…
В её словах не было восторженности. Так скорее говорит замученная жена мужа-алкоголика, на которой висят ещё трое детей.
– Он ведь пьёт постоянно, – наконец призналась она, – или по уши в работе, причём это страшнее. Он не ест, не ходит в душ, только сидит за компьютером и пишет что-то… А сейчас…
Я поискала взглядом объект обсуждения и заметила, как Спиридонов в расхристанном виде бегает по снежному газону с елями и, огибая каждую, кричит в темноту: «Наташенька, ау!». Ей-богу, как в той советской сказке, где герой так же носился по лесу и говорил в чащу: «Настенька!», а та ему отвечала: «Алёшенька…».
– И ведь одно дело встречаться, а другое замуж за такого человека… – бубнила над ухом мечта поэта.
– Вот-вот, – поддакнула я, наблюдая, как именинник косой походкой бредёт к компании незнакомых мужчин.
– Но вы же сами говорили…
– Что я говорила? – хлопнув глазами, переспросила я.
– Ну, чтобы мы попробовали…
– Так попробовали перепихнуться, а не ярмо на шею вешать…
Вася приблизился к ребятам и, танцуя локтями, пролез внутрь круга, который образовали мужчины в процессе разговора. Как на посиделки к двенадцати месяцам заглянул.
– Но это же… Как-то… – замялась девушка. – Но вот вы же сами замужем.
– Уже нет. И поверь мне, там ни черта хорошего нет. Не понимаю, почему все туда так рвутся…
– И что же мне делать? – промокнув платочком глаза, спросила Наташенька.
– Вообще то, что хотите, – я застегнула пальто. – Любите – выходите замуж и несите крест. Если нет – не тратьте время.
Вася что-то втолковывал незнакомцам, размахивал руками, а потом схватился за ремень брюк, расстегнул оный и начал… Вот идиот!
– А сейчас рекомендую вызвать ментов, – буркнула я, направляясь в сторону компании оцепеневших мужиков.
Отбить Спиридонова удалось с лёгкостью. Да чего уж там. Мужчины оказались не какими-нибудь гопниками, а вполне цивилизованными интеллигентами. Как иначе объяснить, что на мою просьбу не бить дебошира сильно они уверили меня в том, что он и так наказан отсутствием мозгов, и помогли затащить пьянчугу в ресторан. Гости неровной струйкой испарялись. Я, не дождавшись такси, решила съесть кусок торта и поплатилась за это участием в почти семейной разборке. Наташенька, возбуждённая и сильно покрасневшая, кричала на Василия. Он пьяно отмахивался. Она не успокаивалась и требовала прекратить пить. Ему было наплевать, и он хлестал коньяк из горла. Развязкой стала фраза: