Воспоминания исчезли, оставляя её в пустоте, а потом наступила тьма.
Ксюша ещё долго боролась с темнотой, кто-то иногда говорил с ней, но она не понимала ни слова. Все звуки сливались в единый гул, который раздражал, нервировал и пугал. Она не чувствовала, как тянется время, как меняется её мир.
Первым осознанным воспоминанием было лицо врача. Он что-то спрашивал, что-то говорил, но Ксюша не помнила ничего кроме него. Смуглая кожа, тонкая чёрная оправа, пухлые губы, острый нос и щетина с сединой. А ещё глаза, добрые, внимательные, светло-зелёные, которые смотрели с беспокойством.
Жизнь возвращалась слишком медленно. Появились другие лица, запахи и самое страшное – воспоминания.
– Где мама?
Лицо врача изменилось. Он помрачнел, поджал губы и едва заметно мотнул головой.
– В другой палате.
– А папа?
Мужчина накрыл её руку своей и едва заметно сжал.
– Отдыхай, Ксюша, все вопросы потом.
Потом не наступило ни завтра, ни послезавтра и даже спустя неделю. К удивлению врачей, Ксения шла на поправку быстро. Выполняла все предписания, но не переставала задавать два вопроса: где папа и когда её пустят к маме?
Первым кого она увидела, кроме врачей, был дядя, родной брат папы.
– Здравствуй, девочка моя.
Дядя Артур выглядел подавленно, отчего сначала кинуло в жар, потом в холод, и по коже побежали мурашки.
– Где папа?
Дядя сглотнул, опустил голову, но тут же снова поднял и посмотрел прямо в глаза.
– Его не получилось спасти, Ксюша. Он успел выкрутить руль, спас вас с матерью, но подставляя под удар себя… Соболезную, девочка.
Ксюша приняла эту новость мужественно, не расплакалась, не отвела взгляд от дяди, лишь кивнула.
– А мама?
– В коме. Врачи не дают никаких гарантий.
Девочка снова кивнула и отвернулась к стенке.
– Я приеду завтра, – сказал Артур Вениаминович, но Ксения никак не отреагировала. Она прислушивалась, когда снова наконец-то останется одна. Дверь захлопнулась, и Ксюша позволила горячим слезам скатиться по щеке, обжигая кожу, оставляя еле заметную дорожку.
На следующее утро Ксения смогла настоять, чтобы её проводили к маме, хотя бы на пять минут. Было больно смотреть на маму, но необходимо. Это было её напоминанием, что она натворила – отвлекла папу, а ещё теперь у Ксюши появилась надежда, что мама вернётся к ней.
– Когда меня выпишут?
– Недели две ещё надо потерпеть нас.