– Не то слово. Мелочь ведь, а приятно, – улыбнулась она, отворачиваясь и прислоняясь к стене. – Как еще умудрились-то.
– Наверное, телекинез, – задрав голову, предположила Дарири. – Или телепортация.
– Такую дуру? Весит же кучу мин.
– В теории возможно, – кивнула Дарири.
– Везучий ублюдок, – беззлобно сказала Лилит, подбрасывая в руке монетку.
– Всегда поражался, сколько в тебе ненависти к церкви, – весело заметил кто-то третий, подошедший к ним со спины. – Это ж просто груда металла!
– Что поделать. Меня всегда тянет на то, за что могут отрубить руку, – улыбнулась Лилит, поворачиваясь к собеседнику. – Привет, дружище. Сколько лет!
Молодой человек в поварской шапке распахнул рот в беззвучном крике радости, и развел руки для приветственных объятий. Лилит не тронулась с места, лишь извинительно улыбнулась. Молодой человек ничуть не смутился, только хлопнул себя по лбу:
– Извини, все время забываю.
Лилит махнула рукой.
– Нормально. Вог, познакомься с Дарири. Моя старая подруга и спасительница, стихийная чародейка. Нравная, не серди ее.
Вог поднял обе руки в воздух.
– Никогда не злю стихийщиков. Голова дороже!
– Дарири, это Вог. Он любит дурацие шляпы.
– Почтена, – сухо ответила Дарири. – Это единственное, что мне стоит о вас знать?
– Вы теперь знаете очень многое. Например, что мне лучше дарить, где я люблю бывать, что я эксцентричен и способен к самоиронии, – заметил Вог.
– И верно. Опять сболтнула лишнего, – усмехнулась Лилит. – Ладно, хватит прелюдий.
Она протянула ему холщовый мешок. Вог принял его и застыл в нерешительности. Лилит ободряюще кивнула ему. Решившись, молодой человек заглянул внутрь мешка и закрыл рот дрожащей рукой, прерывисто выдохнув. Он сунул руку внутрь, и извлек трофей, сжимая его в руках бережно, как ребенка. От неожиданности Дарири едва не вскрикнула – в руках Вога была чья-то голова, на которой виднелись следы разложения. Поднялся неприятный запах. Дарири зажала рот рукой и отвернулась, сдерживая рвотный позыв.
– Чисто и гладко, дружище. Как и просил, – Лилит щелкнула монеткой.
Вог уронил отрезанную голову на траву, и та прокатилась по земле, уставившись в небо стеклянными глазами. Он закрыл лицо руками, и плечи его задрожали.
– Столько лет… Планов, ненависти, жгучей ненависти, – он утер рукавом глаза, смеясь через слезы. – Поверить не могу… Я свободен…