Ожерелье времени - страница 5

Шрифт
Интервал


Черты покинутой вложил, не сознавая.
Она бы тоже согласилась править бал
И с Сатаной, от бед его спасая.
Ведь добрым ангелом ее он называл
И знал, что будет за нее наказан.
Она, смиряя чувств своих накал,
Его не потревожила ни разу.
И, лишь увидев скорбный некролог,
Отправившись немедленно в столицу,
Узнала, что, когда он занемог,
Мечтал просить ее прощенья и проститься.
И, в руки взяв прославленный роман,
Она страницы в возбуждении листала,
И в миг оказывалась в общем прошлом,
Там, где дверь плохой квартиры узнавала,
И где соседкой Аннушка была,
Та, что потом пролила масло,
Где жизнь трудную, голодную вела,
Где счастье ей светило и погасло.
Там столько лиц знакомых, столько мест,
Что просто невозможно ошибиться.
Воспоминаний груз – нелегкий крест —
Заставил сердце учащенно биться.
Давно порвалась между ними связи нить,
И хоть любовь ее была разбита,
Возможно, что смогла его простить,
Поняв, что не была им позабыта.

«Пытался как-то раз…»

Пытался как-то раз
Ты сжечь роман свой, мастер.
Все бросить, позабыть и от себя сбежать.
Я рукопись нашла и сохранила, к счастью,
Чтобы когда-нибудь ее перечитать.
Она полна надежд и чувств полузабытых,
В ней радостей и бед и бездна, и накал,
И ад ради тебя проходит Маргарита,
И с сатаной самим согласна править бал.
И пусть она уже немного постарела,
И пусть волшебный крем морщин не может скрыть,
Но вновь ее окно открыто то и дело.
Кто в жизни раз летал – без крыл не может жить.
И солнечным лучом, и блеском звездопада
К тебе она спешит по Млечному пути.
Ты рукопись не жги.  Пожалуйста, не надо!
Попробуй уберечь, что выпало – найти.

«Роза прекрасная в вазе изящной стояла…»

Роза прекрасная в вазе изящной стояла
И лепестки, словно горькие слезы, роняла.
Срезана острым ножом для минутной услады
Чьей-то жестокой рукою, не знавшей пощады.
Только недавно она расцветать начинала
И чистотою, и свежестью всех покоряла.
Сад наполняла тончайшим своим ароматом,
Слушала пение птичек-подружек крылатых.
Каждое утро росой дождевой умывалась,
В чистой воде отраженьем своим любовалась.
Ветке зеленой свои поверяла секреты
И дифирамбы читала, что ей посвящали поэты.
Жизнь текла, как река, и легко, и беспечно,
Думалось – это блаженство продолжится вечно.
Роза – царица цветов, не простая ромашка,
Всякий, пройдя, норовит затоптать замарашку.
Розы люблю я. При этом их очень жалею.