Бачки с криком рванулись было на бригадира. Но не тут-то было: Мазоня приказал стрелять солью, чтобы потом было над чем посмеяться. Грохнули выстрелы по задницам. Униженные противники позорно бежали с поля боя… Федор Скирда торжествовал.
В тот же вечер «тойота» и грузовик с молодыми ребятами под «афганцев» остановились у вокзала. Мазоня расположился в узкой конторке багажного отделения. Он сидел за столом, заваленным бумагами с важным видом, и только зеленые кошачьи глаза его выдавали возбуждающий азарт.
Девиц-проституток приводили по одной. Смазливые красотки жмурились от яркого света, одни – нагло, другие с испугом. Кто постарше да пострашней косились из-за дверей испитыми лицами.
– Это она? – спокойно спрашивал Мазоня.
– Заводила, – ответил наконец Вадик Зыбуля, стоящий в дверях. – Вид мадонны, а по жизни – лахудра! Будто не знала, что ждет за предательство… Ведь все равно, если не мы, то кто-то другой… Так уж лучше мы!
Заводила – гордая девица, видимо, еще не знала норов Мазони.
– Всыпать ей десять горячих… с перчиком, – шутливо молвил он.
Двое хлопцев содрали с проститутки нарядное платье. Потом распластали на скамейке. Она плакала, отбивалась. Ее держали за голову и ноги, а Зыбуля всыпал розгами десять горячих, чуть-чуть протянув на себя, «с перчиком».
На нее накинули пальто и вытолкнули из конторки.
Следующей была девица в годах, с крашеным увядающим лицом. Рыдая, она упала на колени.
– Больше не буду. Простите меня. У меня ребенок!
Мазоня вспыхнул краской на лице.
– Этой пять.
Ее раздели – желтое неприятное тело, запах дешевых духов. Лежала покорно на скамейке, иногда всхлипывая.
– Розги отставить, – вдруг резко сказал Мазоня. – С нее хватит и этого.
Благодарная, она быстро оделась и выпорхнула за дверь.
Зато другая, известная на вокзале шлюха по прозвищу Тигрица, злобно укусила Зыбуле руку, и тот орал, как мальчишка, благим матом. Мазоня поначалу страшно смеялся, но Тигрица демонстративно сама сбросила платье, нагло встав перед Мазоней.
Мазоня гадливо сморщился.
– Снимите с нее гордыню, – чуть-чуть улыбаясь, сказал он. – Пусть она получше узнает…
Он, не торопясь, встал из-за стола и, пройдя мимо нее с брезгливой миной, вышел из конторки.