«Ну и пусть! Так даже лучше! – решил Вадик. – Встречу свое тринадцатилетие в гордом одиночестве!»
Книга оказалась взрослой. Про древний Новгород времен Александра Невского, когда великому князю было примерно столько же лет, сколько сейчас Вадику. Даже немного меньше!
Это слегка заинтересовало мальчика. И он начал читать, прыгая глазами через строчку. Или, как с упреком не раз говорила ему мама, «глотая текст».
Но вдруг что-то насторожило Вадика. Уже внимательно он принялся, действительно жадно поедая глазами, узнавать, как страшно и трудно жилось тогда людям.
Времена, разумеется, были другие. Ни телевизоров, ни мобильных телефонов. Но люди… люди-то были те же, что и сейчас! Которые так же дышали, чувствовали боль, ели, пили, хотели жить. А тут…
В огромном и самом своенравном городе Древней Руси свирепствовал (да не раз!) такой голод, что люди ели ворон, а когда тех не оставалось, корни трав, листья кустарников, обгладывали кору деревьев. В некоторых больших семьях, чтобы выжить остальным… продавали в рабство своих детей! И те даже не обижались на это.
А он? Совесть кольнула Вадика.
«Так ведь время было совсем другое! – тут же попытался успокоить себя он. – Но…»
Совесть, не дав ему додумать, кольнула сильнее. Еще… еще…
Вскоре Вадику стало окончательно не по себе. И он, с облегчением услышав новый щелчок в двери, шаги родителей в зале, торопливо вышел, чтобы самому заговорить с ними. И не поверил своим глазам.
На столе белой горкой с большими красными точками высился – его любимый торт с вишнями!
«Да, конечно, время и впрямь другое! – только и подумалось Вадику. – Но… но… но…»
Ему захотелось тут же поблагодарить и всё-всё объяснить родителям.
Да что-то внезапно перехватило в горле. И он только бросился к ничего не понимавшим отцу и маме. Порывисто обнял их. Молча, без слов.
Потому что пока даже не мог говорить…
Когда лично директор, да еще в сопровождении важного чиновника, привел в седьмой «А» и представил новенькую, все так и ахнули. Это была дочь самого мэра города!
Многие, разумеется, сразу стали набиваться к ней в лучшие подруги. Или в друзья. Несмотря на то, что характер у нее, судя по всему, был в отца. Гордый и властный. Но… Она и слушать никого не захотела.
Изучила за неделю, как сама выразилась, «здешнюю аудиторию». И сама подсела за ученический столик к самой скромной и незаметной – Тане Смирновой.